Гейм - стр. 44

Пошлёпав ладонями по задним карманам шорт, проверяя наличие телефона, внезапно спохватилась. Чуть не забыла!..

– Позвони, как будешь дома, – велел папа, коротко обнимая меня на прощание. Этого мгновения хватило, чтобы незаметно сунуть пластиковую карту в карман его брюк.

Несмотря ни на что, он не заблокировал кредитку, когда я убежала из дома, а наоборот, втрое увеличил по ней лимит средств. Наверное, впервые в своей жизни мне показалось тогда унижением – воспользоваться этой картой. При моей гордости – это равносильно признанию в своём полном фиаско. Тем более, после слов папы о моём взбалмошном характере и глупой затее с зоомаркетом, которая якобы приведёт к разочарованию в целом и бесполезной трате денег и времени – в частности.

Ну уж нет!

Коля плавно сдал назад и припарковался на самое крайнее место, а я между тем двинулась к расписному джипу.

– Пока! – крикнула за секунду до того, как меня подсадили, помогая забраться на пассажирское сиденье, и захлопнули дверь.

Поджала губы, глядя через лобовое стекло на то, как мужчина обходит капот машины. Неожиданно он вскинул глаза, цепляя мой взгляд.

Я не отвернулась.

«Любишь смотреть прямо?» – вспыхнули в голове его слова, и внутри всё сжалось от воспоминаний. Крепко свела колени, закрываясь, будто кто-то сейчас мог пробраться ко мне в трусики.

Вот же Бармалей!

Мужчина моргнул и, затормозив возле водительской двери, резко обернулся. Я протяжно выдохнула, переключая внимание на папу: его губы зашевелились, но мне не удалось расслышать ни слова. Немного опустила стекло – всё без толку, ничего не разобрать. Даже не буду пытаться.

С удовольствием откинувшись на спинку сиденья, я прикрыла глаза, чувствуя себя выжатой, как лайм для мохито: откровенный разговор с папой опустошил меня, но в то же время наполнил ощущением правильности и облегчения.

Где-то глубоко в душе замерцала некая доля благодарности к этой беременной девушке… К Ане. Впервые с того момента, как между мной и папой пробежала трещина непонимания, мы смогли выдержать разговор о маме и о моём уходе из дома.

– Ты в порядке? – серьёзно спросил Бармалей, запрыгнув в машину.

– Нет, – окрысилась я, складывая на груди руки и поворачиваясь к нему всем корпусом. – Я в охренении!

Он усмехнулся:

– Что так?

– Ты кашки-борзянки что ли обтрескался, Ростислав Романович?! Сначала нагло напросился к нам на ужин, потом раскомандовался…

– Во-первых, меня зазвал твой отец, Ростислава, – выезжая с парковки. – А во-вторых, я же не слепой. Ты явно хотела побыстрее отсюда смыться.

– Что за бред?! С чего ты взял?! – воскликнула я, буквально подпрыгивая на сиденье от возмущения.