Гейм - стр. 46
– Добро.
Последнюю часть пути мы ехали в полном молчании, а затем, не отыскав свободного места на парковке напротив зоомаркета, притормозили перед въездом в арку жилого дома.
Я взглянула на приборную панель. Часы показывали десять минут первого ночи.
– Если ты очень спешишь, то езжай, – кинула, открыв дверь. – Мне до дома всего ничего, пешком – минут десять, – спрыгнула со ступеньки.
– Я тебя жду.
Котята встретили меня пронзительным жалобным писком и шорохом. Наскоро покормив непосед, я ласково почесала их надувшиеся розовые животики и, подхватив коробку, вышла из помещения, не забывая запереть замок.
Открыв заднюю дверцу джипа, поставила свою ношу на сиденье и разместилась рядом. Бармалей бросил на меня острый взгляд через зеркало заднего вида, но ничего не сказал.
До дома добрались буквально за пару минут. Всю дорогу котята барахтались в попытке вылезти из своей крепости, а я успокаивающе поглаживала пальчиком их пушистые головки.
Едва мужчина пристроил машину на свободном пятачке с торца дома, как я предупредила:
– Спасибо, не провожай!
– До подъезда, – заявил он, примерив привычный poker face.
Вот же упёртый!
– Слушай, мне сегодня весь день не давал покоя один вопрос, – достала из салона коробку и, перехватив её одной рукой, захлопнула за собой дверь. Озираясь по сторонам, я потихоньку направилась во двор. Сзади запиликала сигнализация.
– Что за вопрос? – поравнялся со мной.
– Да я вот всё думала-думала, зачем тебе мои трусики? – И, не дав ему ответить, тут же продолжила: – В общем, я решила спросить у гугла. И ты знаешь… Как бы тебе это помягче сказать… – не останавливаясь, мы миновали первый подъезд. – Все признаки указывают на то, что у тебя фетишизм, Ростислав Романович, – выдала я. – Да, возможно, ты даже не подозревал о своём психическом расстройстве, – затараторила. – Ну, в том смысле, что тебе казалось это м-м-м… нормой. Но это не так! Это самая настоящая па-ра-фи-лия! – по слогам произнесла я, искренне восхищаясь недюжинным самообладанием мужчины. Всю жизнь эталоном выдержки для меня являлся папа, хоть и его терпение небезгранично. Но Бармалей сейчас решительно бил все известные мне рекорды. – Ты как первобытный человек, который в каждом камешке, в каждом кусочке дерева видит нечто живое. Не удивлюсь, если у тебя есть целая коллекция фетишей: слипы, стринги, бразилиана... А может… Может, там есть и чулки. Или даже... балетные пачки! – меня несло и несло. Интуиция вопила: «Замолчи!», но я только отмахнулась. – Я понимаю, мне ты никогда не признаешься. Скорее всего, ты и перед собой не можешь быть до конца честен. Но специалисту всё же проще открыться, поделиться своей проблемой. Там, кстати, тоже свои нюансы, – поднялась под козырёк подъезда. – Есть вероятность, что у тебя лёгкая форма – если ты, например, не надеваешь трусики на себя, а только периодически трогаешь их, или… нюхаешь… – я закашлялась, скрывая смех. – А может они и сейчас в твоём кармане!