Геункаон: Качаясь над цепями - стр. 49
«Вот уж не думал, что старому хрычу интересно сражаться», – подумал он и тут же ощутил странное желание защитить всех. Он шло от Алины. Её идиотская пылкость бесполезным мусором лезло в его сознание. Настроение тут же испортилось.
«Она не убийца, не воин и не боец. Радость битвы чужда ей. Но нелепое сострадание зачем-то толкает дурочку в бой. Ради чего? – думал Богдан, глядя как Алина препирается со старейшиной. – Ещё одна ошибка недалёкого умишка…»
В глазах Морица читалось откровенное желание перегрызть ей горло, но его явно останавливало присутствие Константина. Вот только Алина ничего не замечала и не понимала, что её существование висит на волоске и думать надо о себе.
«Вся её ослиная решительность, как прыжок в мутную воду вниз головой. Неудивительно, что она умерла молодой. Такие до старости не доживают», – Богдану пришлось приложить усилия, чтобы ментально подавить её глупый натиск и прекратить спор со старейшиной.
Дверь тихо скрипнула. Появившаяся затем прислужница с причитаниями бросилась к ногам Морица, нахально вцепившись в полы его халата.
– Господин мой… там… привратницу убили. Хозяйка приказала всем собраться в коллизиуме. Я видела, как женщина-демон убила госпожу Алоизу, – она вся тряслась от страха, припадая то и дело к тыльной стороне ладони старейшины, мирно лежавшей на колене. – Хозяйка всё уладит, но вам лучше покинуть обитель, как можно скорее. Возьмите меня с собой, господин мой. Молю о защите!
Растрёпанные волосы и заляпанная одежда отдавали свежей кровью. Мориц встал и, переступив через отпрянувшую прислужницу, молча прошёл в спальню. Перепуганная девушка бросилась следом. Казалось, она не замечает никого и ничего, периодически бросая на старейшину тревожные взгляды. Через открытые двери спальни Богдан отлично всё видел.
Переодевшись, старейшина притянул к себе заплаканную девушку. С отрешённым взглядом, не проявляя никакого сопротивления, она замерла в его руках. В мгновение ока её плечо и грудь окрасились красным. И вот, Мориц отстранился. Ноги прислужницы подкосились. Она едва не упала, но старейшина придержал её за талию. Задрав подол форменной одежды, он промокнул им свои губы и подбородок от крови. После чего убрал руку, и хрупкое тельце мягко упало на пол.
Алине не понравилось эдакое потребительское отношение к несчастной девушке, которая примчалась, чтобы помочь. Её недовольство ужалило Богдана между лопаток.
«Глупышка, не хочет мириться с тем, что всё человеческое в ней умерло. Борется за свои убеждения, идеалы и фантазии. А нужно лишь понять, принять и смириться с тем, кто ты есть», – как же его бесили ментальные отклики Алининых терзаний.