Герои не нашего времени. Харламов, Тарасов, Яшин, Бесков в рассказах родных, друзей и учеников - стр. 14
Однажды эта фраза в письме появилась. У нас-то с Валеркой все там было отлично. А вот за ней полиция следила. Скажу вам больше: все мужчины-испанцы, кто уехал из СССР, вообще прошли после возвращения через тюрьму! Женщин в основном не трогали, но наблюдение за ними вели. Маму не арестовали еще и потому, что у нее двое детей. Ну и дедушка влиятельный. Но в какой-то момент – допекло. Вернуться в Союз хотели многие, просто некому было написать такое письмо в Красный Крест, как папа.
У него была возможность звонить с Главпочтамта. Не каждый день, конечно, но раз в месяц удавалось переговариваться. И мы по папе очень сильно скучали. Дело в том, что он с нами очень много занимался. Спорт, всякие поездки… Организатор потрясающий был!»
Как это часто бывает, то, что в начале казалось идеальным, со временем стало раздражать. Как-то учитель в испанской школе больно ударил Валеру по рукам.
«Однажды дома Валерка заявил маме, что больше в школу не пойдет, – рассказывает Татьяна Борисовна. – И объясняет: «Меня ударили». Там приходишь в школу, на одной половине сидят девочки, на другой половине – мальчики. Между ними – огромное патио. И до учебы молитва, на большой перемене – вторая, перед уходом по домам – третья.
Я-то первая туда шла. А брат отказывался, как и в церковь по воскресеньям. Он в бога не верил, был воспитан по-советски, а подстраиваться под обстоятельства не хотел. И учитель начал его за это лупить. Мама пошла в школу и так там все разнесла, что с того момента Валера был официально освобожден от всяких молитв».
Последней каплей для Бегони, чтобы дать условный сигнал мужу в Москву, стало приглашение на испанское радио – якобы на программу о советских переселенцах. Она настроилась на доброе, позитивное интервью – но прямо перед эфиром ей всучили бумагу с антисоветским заявлением, которое должна была зачитать. Мама отказалась и тут же ушла из студии.
А теперь перемещаемся в другую студию – кино.
Я страшно боялся не успеть увидеть «Легенду N 17» на большом экране. Ведь, когда она уже шла в кинотеатрах, почти на три недели уехал в командировку в Южную Америку, после которой еще две недели проболел. Когда же все-таки доковылял до кино, близился конец второго месяца проката. Далеко не всегда фильмы дотягивают до таких сроков. Все могло закончиться в любой день.
Насчет заказа билетов заранее мы с женой даже заморачиваться не стали – по всем прикидкам, к этому времени аншлагов уже быть не могло. И тут – картина маслом. Билет в кассе оставался ровно один. Ждать полуночи, когда начинался следующий сеанс, было невозможно, а наутро была очередная командировка. На мольбы помочь твердокаменная администраторша и бровью не вела, попытка же продемонстрировать журналистские «корочки» вызвала у нее усмешку: мол, даже Никита Михалков, чья студия «Тритэ» и снимала «Легенду…», пытался кого-то по блату провести, но неудачно. Верилось в это, если честно, с трудом.