Герои. Человечество и чудовища. Поиски и приключения - стр. 9
Двое незнакомцев в дубовой роще
Суета большого города на материке смутила Персея, сбила с толку. Никому, казалось, нет до него дела – если только кто-нибудь не пытался выжулить у него то немногое серебро, какое при нем имелось. Довольно скоро Персей понял, что Диктис прав: чтобы вернуться к Полидекту с головой Медузы, нужно искать совета. Оракул Аполлона в Дельфах далеко, но зато он бесплатный для всех желающих[8].
Персей встал в длинную очередь просящих и через два долгих дня наконец оказался перед жрицей[9].
– Чего желает знать Персей?
Персей тихонько охнул. Она знает, кто он такой!
– Я, ну, я… я хочу знать, как мне найти и убить Медузу, которая горгона.
– Персею предстоит отправиться в землю, где люди питают себя не золотым зерном Деметры, а плодами дубового дерева.
Персей ждал, что ему скажут еще что-нибудь, но больше не услышал ни словечка. Жрец потянул его в сторону.
– Проходим, проходим, пифия свое сказала. Ты задерживаешь очередь.
– Ты, видимо, не знаешь, что она имела в виду?
– Мне есть чем заняться, я не выслушиваю каждое пророчество из ее уст. Не сомневайся: сказанное – мудро и истинно.
– Но как люди выживают на плодах дуба?
– На плодах дуба? Нет такого. Давай-давай, не задерживайся.
– Я знаю, что она имела в виду, – проговорила старушка, одна из многих постоянных посетителей, что ежедневно приходили посидеть на траве и поглядеть, как очередь просящих движется навстречу своей судьбе. – Пифия велела тебе навестить оракула в Додоне.
– Другого оракула? – У Персея екнуло сердце.
– Люди там делают муку из желудей, что падают с дубов, священных для Зевса. Болтают, что те деревья умеют говорить. Додона далеко на севере, миленький, – просипела она. – Очень далеко!
И впрямь. Невеликий запас серебра, какой был у Персея, истощился, и, странствуя на север, спал он среди живых изгородей, а питался едва ли не одними дикими фигами да орехами. Когда добрался в Додону, смотрелся он, видимо, совсем уж жалко, поскольку местные женщины обошлись с ним ласково. Погладили по голове и накормили ломтями вкуснейшего хлеба из дубовой муки, толсто намазанными ядреным козьим творогом и подслащенными медом.
– Приходи рано поутру, – посоветовали они. – Дубы разговорчивее в прохладные часы, до полуденного солнца.
Когда на рассвете следующего дня Персей отправился к дубовой роще, над округой висела пелена тумана.
– Кхм, доброе утро? – обратился он к деревьям, чувствуя себя необычайно глупо. Дубы и впрямь вздымались высоко, горделиво и величаво, но ни ртов у них не имелось, ни лиц с каким бы то ни было понятным выражением.