Герцогиня в изгнании - стр. 8
Император не спеша приближается ко мне и замирает в полушаге от своей скулящей собачонки – почему-то наблюдать эту картину мне было не по себе, словно ну не могла я вот так опуститься, и поэтому, видя чужие унижения, чувствовала ещё больший стыд…
Мужчина позволил ухватиться за край своего сюртука, а после предстал передо мной настоящим чудовищем.
Резкий удар ногой в живот стал ответом на мольбы – ужасаясь такой низости императора, я непроизвольно ахнула вместе со своей тенью из прошлого, скрутившейся в комок от боли. Но жесткость на этом не закончилась. Левой рукой озлобленный мужчина вцепился в мои волосы, а правой отвесил сильную пощечину. Голову мотнуло, по кабинету разнёсся тихий вскрик, но я почему-то не подумала хоть как-то сопротивляться.
Разбитая губа и тихий вой не смилостивили императора, и он гневно заорал прямо в моё притянутое ближе лицо:
– Не смей мне тыкать и тем более звать по имени, дрянь! Теперь ты падшая, проклятая! От тебя отреклась семья, и даже Дома теперь у тебя нет! Ты должна ползая ниц, благодарить меня за то, что я устроил тебе этот брак! Иначе ты бы так легко не отделалась!
Резко отбросив меня, мужчина поправил и без того идеально сидящую одежду, пригладил чуть растрепавшиеся золотые волосы и холодно бросил:
– Твой дар слишком ценен и даже малейшая возможность того, что он проявится в твоих детях, заставила меня не казнить тебя на главной площади. Цени это и не смей больше попадаться мне на глаза.
Заложив руки за спину, император чинно покинул свой кабинет пока я тихо всхлипывая, зажимала рану на губе кружевным платком. Пусть мне не передавалась физическая боль из прошлого, но душевная не обошла меня стороной, сжимая всё внутри от развернувшейся картины. На красивом лице читалось осознание – пришла расплата и я осталась совсем одна.
Обхватив себя за плечи, моя тень громко разрыдалась, а на меня накатилась злость от несправедливости. Пусть многое оставалось неведомо, но ни одним мужчина не должен так себя вести. Тем более если перед ним женщина в два раза меньше него. А ещё разговор давал понять: меня определённо использовали. Долго, кропотливо, может даже обманом и сладкими речами. Теперь же попавшую под раздачу марионетку решили просто выбросить, но напоследок не забыв вновь о пользе для себя любимого. Как бы мне хотелось вцепиться в холёное лицо императора, да оставить достойную плату. Жаль, что я не в том кабинете.
Вынырнув из ужасных воспоминаний, я ещё долго смотрела в одну точку пытаясь уложить в голове увиденное. Кто же из нас больший монстр: император или его слишком верная подданная? Тогда почему меня не покидает ощущение чуждости? Хоть воспоминания были чёткими, но они происходило словно и со мной и не со мной одновременно, но разве так бывает? К тому же меня порядком раздражало моё поведение из прошлого. Почему ничего не сделала? Почему молча стерпела унижение и невообразимую жестокость? Ведь сейчас у меня прямо таки руки чесались от желания пройтись ногтями по гладкой щеке монарха. Всё равно ведь терять было уже нечего.