Герцогиня Чёрной Башни. Хроники Паэтты. Книга II - стр. 42
Наконец бубнёж старухи стал понемногу проникать сквозь ватный заслон. Оцепенение спадало, уступая место сосущей боли в области солнечного сплетения. Какие-то обрывки смысла сказанного соседкой стали проникать в мозг.
– Так сёстры живы? – надтреснуто спросил он старуху, бесцеремонно прервав её брюзжащий монолог о море, плате за жильё и проклятой жаре.
– Так люди говорят, – с готовностью переключилась та. – Сама не знаю – с тех самых пор сюда больше никто не заходил. Так и стоит запертой. Сказывают, что живут они у мужа старшей из дочек…
– А какой сейчас год, бабушка? – устало спросил Бин, найдя наконец в себе силы, чтобы оторвать спину от обшарпанной двери.
– Так ведь двенадцатый, сынок, – не задумываясь, выдала старуха.
– Двенадцатый?.. – тупо повторил Бин, словно укладывая услышанное число в голову. – Спасибо, бабушка…
На подкашивающихся ногах Бин кое-как спустился с лестницы. Отец, мама и брат мертвы. Причём мертвы уже давно, уж почти год. Которого он, оказывается, совершенно не помнил. Казалось, только вчера он попрощался с мамой и сестрой, чтобы помочь Мэйлинн найти Белую Башню, а вот сегодня вдруг оказывается, что мамы давным-давно нет на свете. Как и отца, как и малыша-Мартина…
Выйдя на улицу, Бин, не находя в себе больше сил куда-то идти, вновь прислонился спиной к потёртой стене своего дома. Затем с каким-то скулящим протяжным воем он медленно сполз вниз, усевшись прямо в пыль и обхватив голову руками. Рыдания душили его в прямом смысле слова – ему не хватало воздуха, чтобы вздохнуть. Из горла рвались всё те же сдавленные скулящие звуки. Словно обрушившееся небо, Бина накрыло осознание того, что случилось…
Просидев так какое-то время, внезапно осиротевший Бин наконец поднялся на ноги. Нужно было отыскать Нару и Алику. И понять, что же с ним произошло – куда девалась Мэйлинн, куда девался год его жизни? Кстати, до Бина только что дошло, что он уже несколько раз вспоминал о лирре, но только сейчас осознал, что она ведь тоже куда-то исчезла.
Что случилось с того момента, как они вдвоём убегали от слуг Оливы и до сегодняшнего дня? Что сталось с Мэйлинн и где она? Почему он ничего не помнит до того момента, как оказался стоящим у ворот города? И как он там оказался? Слишком много вопросов, и ни одного ответа. Но сейчас эти вопросы спасали от тоски по утраченной семье, так что Бин с удвоенной энергией врезался в стену, разделившую его память, пытаясь пробить её.
– Ты можешь вспомнить, – внезапно раздался голос прямо в голове.
Казалось бы, это должно было привести Бина в состояние шока, а то и вовсе довести его до инфаркта, но почему-то парень не слишком-то удивился данному феномену. Отчего-то это оказалось смутно знакомым, словно он уже слышал этот голос раньше. «Дайтелла» – внезапно всплыло в памяти имя, а следом за ним пришёл образ живой мумии, лежащей в голубоватом свете.