Герцогиня Чёрной Башни. Хроники Паэтты. Книга II - стр. 41
Все мысли словно вымело из его головы. Любая попытка осмыслить произошедшее словно проваливалась в бездонный колодец, не оставляя даже отзвука от удара о дно. Постояв какое-то время, Бин почти машинально двинулся в город. Ноги сами несли его знакомой тропой к дому.
Прохожие пялились на него – слишком уж необычен для этих районов был внешний вид и особенно, конечно, явно весьма дорогие доспехи. Однако Бин ни на кого и ни на что не обращал внимания. В голове по-прежнему была звенящая пустота. Может быть, кто-то обращался к нему, что-то говорил или спрашивал, но Бин ничего не видел и не слышал.
Добравшись до дома, Бин немного пришёл в себя – вид родных стен, такой успокаивающий и надёжный в своей неизменности, слегка привёл его в чувство. Поднявшись по знакомым скрипучим ступеням, Бин толкнул дверь. Однако та была заперта. Странно, ведь мама совсем не отлучалась никуда с тех пор, как заболел Мартин, да и Нарка сейчас должна быть дома.
Однако мозг Бина, казалось, до сих пор ещё не отошёл от прошлого потрясения, так что он, не особо удивившись, просто постучал в дверь. Сначала осторожно, потом – громче, а затем и вовсе стал бить в дверь ладонью.
Через какое-то время осторожно приотворилась дверь соседней квартиры. В приоткрывшийся щели мелькнул глаз старухи Бантри, одинокой соседки семейства Танисти. Это был очень бедный район, так что воров и грабителей тут не опасались, поэтому старушка выползла на шум, чтобы узнать, в чем дело.
– Их никого нетути… – прошамкала она, видя, что стучащий к соседям человек выглядит прилично и даже богато. Вероятно, надеялась сорвать с него доррин за услугу (ведь не станет же такой важный господин таскать в кармане железо>12!).
– А где же они все? – повернулся к старушке Бин.
– Так ведь сам-то помёр от синивицы той осенью, жинка его с младенцем тоже преставились, – шум в ушах Бина почти заглушил дребезжащий голос старухи, и он оперся спиной о дверь, чтобы не упасть, почти не слыша, что она говорила дальше. – Малой их с лирркой, говорят, сбежал куда-то в Кидую, чтоб пожениться там у безбожников… А две девки живут где-то, уж не знаю, где. Старшая замуж выскочила, а как мор начался, так она больную сестрицу отсюдова забрала. Говорят, выходила, а там – кто знает?
Старуха Бантри продолжала что-то говорить, найдя в безмолвном и оторопевшем Бине благодарного слушателя. В густом полумраке лестничной клетки подслеповатые старые глаза не могли разглядеть в этом рослом рыцаре того самого «малого», что якобы сбежал в Кидую с лирркой. А Бин просто стоял, глядя, как шевелятся морщинистые тонкие губы. Слёз не было, ничего не было кроме леденящей пустоты.