Герцог и я - стр. 41
– Ну, знаешь, – возмутился Саймон, – я вам тут не жертвенное животное, которое кладут на алтарь вашей матушки.
– А в Африке вы тоже были? – спросил Колин, чтобы перевести разговор, но Саймон не ответил.
– Кроме того, когда я видел вашу сестру, она говорила, что и сама может…
– Вы уже познакомились? – почти одновременно поинтересовались братья. – Когда? Где?
Саймон с удивлением обнаружил металл в голосах, лица напряглись, и, переведя взгляд с одного брата на другого, он подумал, что при таких ярых защитниках традиций и семейной чести их сестре не страшны все Найджелы, вместе взятые. Но с другой стороны, не распугали бы эти преданные родственнички вообще всех до одного потенциальных женихов.
Однако надо было что-то отвечать им – они смотрели на него с некоторым подозрением, которое ему не слишком нравилось.
– Если это вас так интересует, – сказал он, – я столкнулся с ней почти в прямом смысле слова, когда пробирался в залу. И сразу понял… – он смерил взглядом всех братьев, – что она из вашей семьи. Поэтому осмелился представиться ей.
Энтони повернулся к Бенедикту:
– Наверное, когда она удирала от Бербрука.
Бенедикт взглянул на Колина:
– А где же он сам?
Колин пожал плечами:
– Понятия не имею. Наверное, где-нибудь залечивает свое израненное сердце.
Или губу, подумал Саймон.
– Но почему ты ничего мне не сказал? – спросил Энтони.
«Какой зануда! Все-таки очень хорошо, что у меня нет старших братьев», – решил Саймон.
– Потому что к тебе было не пробиться сквозь строй твоих поклонниц и их родительниц! – рявкнул он. – А вскоре и меня лишили свободы передвижения.
– У вас, видимо, нет ни одной сестры? – сочувственно спросил Колин.
– Нет, слава Богу!
Про братьев он добавлять не стал.
– Дафф далеко не худшая из возможных сестер, я думаю, – сказал Бенедикт, не желавший, чтобы Саймон не правильно истолковал слова Колина. – И у нее не так уж много поклонников.
Саймон перестал уже понимать, хорошо это или плохо, и потому ничего не произнес. За него это сделал Колин.
– Почему ты так думаешь? – спросил он Бенедикта.
– Уж во всяком случае, не потому, – ответил за того Энтони, – что она недостаточно хороша собой.
Саймон мог бы по свежим следам подтвердить мнение друга, ибо совсем еще недавно испытал неудержимое желание схватить Дафну в объятия, прижать к стене и целовать, целовать… если не что-нибудь иное…
– Хороша или не хороша, – произнес он, решив наконец закончить все разговоры на эту тему, – но я не собираюсь выручать ее, поскольку вспомнил, как она сама сказала мне, что ваша мать запретила ей находиться в моем обществе.