Герцог и я - стр. 21
Нельзя сказать, что с речью у Саймона во время пребывания в Итоне было все в полном порядке. Но он хорошо научился владеть собой и быстро выходил из затруднительных ситуаций. Настолько быстро, что никому из однокашников не приходило в голову дразнить его заикой. Да, бывали некоторые странности – то внезапный кашель, то мычание, но к этому вскоре привыкли. Да и кто без странностей?
Даже письма герцог так ни разу и не написал сыну, и тот уже окончательно смирился с мыслью, что отца у него нет.
После Итона путь Саймона, естественно, лежал в университет Оксфорда, где он прославился своей худобой и способностями к точным наукам. Справедливости ради следует сказать: он не был ни слишком худ, ни слишком учен, но в студенческой среде его считали и тем и другим. А поскольку в силу известных причин он старался говорить мало, некоторые считали его высокомерным и тем больше прислушивались к его мнению и словам. Он не был чересчур общительным, зато имел хороших верных друзей (в их числе Энтони Бриджертон) и сам был для них таким же. Еще его считали человеком, которому можно доверять, красивым малым и, в общем, типичным британцем. Женщинам он нравился.
Саймон не задумывался о своих достоинствах и недостатках, он просто наслаждался открывшейся перед ним жизнью – общением с друзьями, с книгами, с молодыми вдовами и оперными певичками. И порой, когда все-таки вспоминал об отце в минуты разгула и очередного кутежа, ему приходила в голову приятная и злорадная мысль, что тот бы этого не одобрил
Но, как ни странно, герцог Гастингс все же следил за своим единственным сыном и наследником, о чем Саймон и не подозревал. Отец получал сообщения о его академических успехах, а также донесения от специально нанятых сыщиков лондонского полицейского суда на Боу-стрит о его образе жизни и поведении, которые, надо сказать, не вызывали у отца особых нареканий. О том, что герцог уже снял с Саймона все свои подозрения насчет дебильности, и говорить нечего. Совсем напротив: с гордостью говорил он себе и другим, что всегда был уверен – в роду Гастингсов не может быть помешанных или бездарных потомков.
Окончив Оксфорд со степенью бакалавра и отличием по математике, Саймон приехал в Лондон и снял холостяцкую квартиру, так как не имел намерения жить с отцом. И здесь люди, среди которых он вращался, принимали его немногословие и привычку к коротким фразам за высокомерие, а небольшой круг друзей – за некий вид изысканности.
В какой-то момент он прославился в лондонском свете одним лишь словечком «нет». А дело было так: законодателем мод в тот период считался некий щеголь Браммел, который обожал своими рассуждениями и вопросами о стилях одежды ставить людей в неловкое или смешное положение. И однажды, притворившись, что ему позарез нужно мнение Саймона о новом шейном платке принца Уэльского, он обратился к нему с длиннейшей фразой, начинавшейся словами «не думаете ли вы?..». На что Саймон, с трудом дождавшись окончания вопроса, коротко ответил: «Нет» – и отвернулся от говорившего.