Генрика - стр. 15
Шарки взбодрился.
– Ну!.. – закончил расправу, и взглядом по кругу, обвел капитан свору своих подчиненных. Положил ладонь на эфес именной, прекрасной, испанской шпаги, сделал шаг всем навстречу. Взмахнул рукой, послал, как всякий пират, проклятие небу, и направился к пленнице.
– В чем дело?! – нарвался он на препятствие.
Перед ним стоял Копли Бэнкс. Рука дерзновенного Бэнкса, на плече пленной женщины.
– Хочешь сказать, что она за тобой? – изумился Шарки.
– Да.
Никто так не смел говорить с капитаном Шарки. Толпа отступила: дьявол отнял языки, в предвкушении зрелищной развязки…
– О-оо! – сорвалось с белых, тонких как змейки, губ капитана, – Ого!
Он вскинул ладони, ловя свет от солнца, потом уронил их на рукояти сабли и пистолета.
– Кто ты такой? – вплавился он в лицо Бэнкса взглядом блеклых по-рыбьему, красных глаз. – Неделю, как здесь, щенок! Первый бой, где себя показал…
– Показал, – согласился Бэнкс, – значит, пёс, не щенок. Первый бой может быть последним, а я… А у меня еще не было пленной женщины.
– Отважная ты, – поперхнулся Шарки, – скотина, Бэнкс!
– Скотина? – не боясь ни дьявола, ни самого капитана Шарки, возразил дерзкий пират,– Да нет: я тебе и другим, добровольно жертвую всю свою долю добычи, в обмен на женщину.
– Добычу ты заслужил, Копли Бэнкс! Я видел, – признал капитан. Проворно, как на оси, развернулся. Листвой на ветру, облетели в толпе улыбки…
Шарки выхватил саблю и пистолет:
– Люди! Да он убил меня! Не было пленной женщины! Господи, пулю мне в лоб, и прости наглецу эту наглость!
Грохнул, окутался дымом пистолет, вскинутый к лицу Бэнкса.
– Так! – улыбнулся Шарки, сдул со ствола дымок и спросил:
– У кого еще не было пленной женщины?
Волны плескали в борта, ниспадая со всхлипом, как женщина в тягостной тишине. Свидетели действа молчали, слыша собственное дыхание.
– Что ж, – многозначительно выдохнул Шарки. Пуля отправилась в небо, развеялся дым, капитан обвел толпу взглядом и обернулся к Бэнксу.
– Молчат! – констатировал он – Что делать? – пожал плечами и усмехнулся, – Ты, видишь Бэнкс, нет таких? Нет! – отвернулся он, – Твоя женщина. Бэнкс, забирай!
Шарки вогнал на место за поясом саблю и пистолет.
В толпе пролетел изумленный вздох.
***
Бэнкс уходил, увлекая с собой, из круга, прекрасную пленницу. Им уступали сочувствуя, как обреченным, идущим на эшафот. Чем это кончится – кто его знает?! Не знает, может быть, даже Шарки.
Но завтра же Шарки придумает что-то…
Бэнкс тяжко умрет, красиво…
Солнца не замечают в течение дня: есть оно, есть всегда, и о нем не думают. Его замечают к вечеру, когда оно обретает оттенок огня. День отгорел – значит, жизнь стала на день короче. Она и проходит, как день: белый и долгий. Идет долго, сгорает быстро…