Генрика - стр. 18
Бэнкс вскочил в ялик, и занял место гребца: спиной к берегу. Весла без всплеска упали в воду. Он первым забудет – зачем ему её имя?
Он рвется уйти, всё сказано. Гром прогреми – не услышал бы, но не гром прогремел, тихий голос окликнул с берега:
– Бэнкс…
Вёсла застыли в руках…
– Ваши люди убили всех. Я одна, Бэнкс…
Не упал огонь в горку пороха и все живы, но за спиной, одинокой свечкой на алтаре заброшенной церкви, остается фигурка. Бэнкс вонзил весла в воду, и рывком, вогнал лодку обратно, в берег.
– Идемте, Генрика!
***
– Продал? – увидев, что Бэнкс, возвращался один, изумился Кларк, – Жаль! Очень жаль, я бы отдал тебе две своих доли!
– В твоем сундуке есть женское платье, – взял его за руку Бэнкс.
– А… – опешил, но вспомнил Кларк, – той, прекрасной испанки? Оно совсем новое.
– Возьми серебра, сколько нужно, – развернул Копли Бэнкс мешочек с металлом, – отдай мне платье.
Серебро лучше платья, и Кларк согласился. Бэнкс сошел в ялик, и снова исчез. «Что он с ней сделал?» – попытался представить Кларк. Но Бэнкс выиграл больше: купив платье за пригоршню серебра, продаст его вместе с женщиной, за четыре пригоршни.
***
Кларк не мог бы представить, что сделал Бэнк, вогнав лодку в берег:
– Это мой город, – сказал он Генрике, – об этом не знает Шарки, но, знайте Вы.
Она сама подала руку, и Бэнкс привел её в одинокий дом на высокой горе, над городом.
– Пуст, как и я, – сказал Бэнкс, – такие дома уходят: садятся в землю по самые окна, потом исчезают совсем… Это хороший город, – кивнул он вниз, – я знал и любил его раньше.
– А теперь?
–Теперь он не для меня…
– Тебя там повесят?
– Думаю, что должны*… (*Общество и государства жестоко преследовали пиратский рэкет. Вешали без промедления, чаще всего, на корабельной рее…) Твой дом, Генрика. Пусть будет твоим. Здесь всё, чтобы жить. Даже свечи, чтобы ночь не казалась тьмой.
– Ты уходишь?
– Должен.
– Кому?
– Глупо терзать меня, Генрика, – недружелюбно заметил Бэнкс.
Промелькнул в глазах пистолет негодяя Шарки. Слепящее солнце и ужас в глазах, прочертили картину: падает навзничь пират, убитый другим пиратом. Но растаял дымок пистолетного выстрела, жив отважная дрянь Копли Бэнкс, и у него есть пленная женщина. Зачем – не понимает Генрика…
Бэнкс прочитал её мысль, уходя, обернулся.
– Вот так, – взял руку Генрики, и провел от груди кверху, наискосок, – перечеркните всё и забудьте меня навсегда!
Такого Кларк не представлял. Но две доли остались в сохранности, плюс серебро. Кларк довольно вздохнул, и сказал капитану, что Бэнкс возвращался, и снова исчез…
***
Бэнкс ушел не прощаясь, вычеркнув себя рукой Генрики. Птица отпущена, и забыта, а выживет ли на воле? – думать не стал. Но чище, светлей становился воздух, от мысли, что нет больше Бэнкса и мерзкой оравы, в абордажном прыжке опрокинувшей мир, нет подонка Шарки.