Ген Рафаила - стр. 6
Анатоль откланялся, и я, невзирая на его легкую картавость и костюм деревенского бича, вытянула шею, как Наташа Ростова, и церемонно кивнула:
– Благодарю.
– Ему бы гусарский доломан, скажи? – уловила мое настроение Батутовна. – Расшитый золотом, с эполетами, а?
– Точно! – ответила я, глядя на фигуру Анатоля, тающую в темном коридоре убогонького дома.
Невозможно было не заметить, как подтрунивала Батутовна над зятем в его присутствии и как гордилась им за глаза.
– А что за баттлы? – Я, запихивая в рот сладчайшую виноградину, рассчитывала на забавную семейную историю.
– Да это, дорогая моя, настоящая трагикомедия, – с набитым оладушками ртом ответила Батутовна. – Я бы даже сказала – трагифарс! Ты раздевайся, снимай лифчик, Анатоль уже не выйдет до утра.
Она подала мне пример, скинула с себя просторный трикотажный сарафан и осталась в одних трусах. Я сделала то же самое. Так мы и сидели, распустив по животу груди, в свете немытого фонаря, под храп среброяйцевого Хосе и струнные переборы фламенко, пока люминесцентно-алый, как волжский восход, петух не проорал на заборе зарю.
Я оделась, расцеловала Батутовну и пошла к пристани – в страхе поднять глаза, расплескать услышанное, потерять словечко, пугаясь ненужных впечатлений, которые могли бы оторвать меня от главного.
Не помню, как долетела домой. Кажется, пришлось подарить авиакомпании потерянную сумку. Но, добравшись наконец до компьютера, я налила пол-литровую кружку кофе и набила в окошке ворда: «БАТТЛ ПЕРВЫЙ».
Часть 1
Глава 1
Баттл первый
Мизансцена первая. Маленькая деревенская кухня. Батутовна с мясным ножом в поднятой руке вибрирует у окна. Под ногами несколько огромных пакетов «Пятерочки», набитых грязными стеклянными банками. Банки также валяются по всему полу, частично разбиты. Анатоль – напротив Батутовны возле открытой кухонной двери. В одной его руке – длинный жирный шампур, который он держит как шпагу. Вторая рука изящно поднята над головой.
– Ну что, коззел, думаешь, не долетит? – Зареванная Батутовна целит ножом в голову оппонента. – Да тут всего метра два, не успеешь увернуться!
– Кидайте, мама! – хрипит Анатоль, лицом красный от растущего давления. – Вы же убили своего мужа сорок лет назад и даже не сели! Был бы я вашим следаком, мотали бы срок до сих пор, а не засирали бы мой дом немытыми банками и всякой швалью, место которой – на помойке!
На этой фразе оба начинают круговое движение вдоль стен и, ввиду скромных габаритов помещения, уже через пару секунд меняются местами. Она – у двери. Он – у окна.
– Вот черт поганый, – жмурится от света Батутовна, – сменил позицию! Против окна – запрещенный прием!