Ген молодости - стр. 2
Девочка радостно захлопала в ладоши. Привидение отчаянно замахало руками, стараясь успокоить хозяйку, но не тут-то было!
– Быстрее, быстрее! – кричала Шарлин в открытую форточку. – Ну что они так долго тащатся?!
Спуни чуть не заплакал. Он маячил возле левого уха хозяйки и умоляюще заглядывал ей в глаза, пытаясь заставить замолчать. Шарлин сердито от него отмахивалась. Привидение окончательно расстроилось и обречённо опустило руки.
В Главном городе стояла гробовая тишина. В этом не было ничего удивительного – тишина обычно воцарялась в послеобеденное время, когда все жители отправлялись отдыхать. Шум подъезжающего автомобиля был ещё не слышен, и голос Шарлин разносился на всю округу. Из открытых окон стали выглядывать удивлённые, раздосадованные лица. Спуни, предчувствуя неприятности, закрыл лицо руками.
Машина приближалась, шум мотора уже был явственно различим. На самом деле он не был таким уж громким, но в абсолютном безмолвии улицы казался просто грохотом. Люди в окнах стали раздражённо морщиться и нервно смотреть на часы. Однако, всё было по предписанному регламенту – автомобиль с младенцами прибыл к дверям интерната в строго определённое время. Шарлин замерла, с трепетом ожидая начала процедуры.
Машина представляла собой длинный, высокий фургон, в стенках которого были сделаны прорези для поддонов с контейнерами. Поддон вытаскивался наружу при помощи специальной ручки, входить внутрь фургона для этого не требовалось. В кабине сидели двое мужчин с довольными улыбками на лицах. Они были одеты в лёгкую, воздушную одежду светло-зелёного оттенка.
Машина припарковалась к подъезду, мужчины покинули фургон и прошли в интернат. Вскоре они вернулись, везя перед собой бесшумно движущиеся каталки. На свет появился первый поддон. На нём стоял прозрачный пластиковый контейнер, внутри которого лежал спелёнутый младенец. Начался процесс разгрузки.
Шарлин вся подалась вперёд, затем подпрыгнула, забралась на подоконник и попробовала просунуть голову в щель форточки. Попытка не увенчалась успехом – щель была слишком узкой. Тогда девочка пристроилась так, чтобы наружу торчали хотя бы часть головы и одно ухо. Спуни взвился под потолок, с тревогой поглядывая на хозяйку.
– Сейчас кто-нибудь из них закричит, – сказала ему Шарлин. – Обязательно! Не могут же они всё время молчать!
Привидение вздохнуло и сокрушённо покачало головой.
Но первый младенец молчал, второй тоже. Мужчины, улыбаясь, вытаскивали один поддон за другим, ставили их на каталки и завозили в подъезд интерната. Окружающую тишину нарушал лишь едва различимый шорох их шагов.