Гемоды не смотрят в небо - стр. 27

Обойдя Макса, я выхожу вперед.

– Открывайте уже.

Издав еще один тяжкий вздох, хозяин нажимает на ручку. И словно открывается портал в обитель сказочной принцессы: балдахин, мишки, куклы, подушки… Посреди комнаты на мягком ворсистом ковре сидит нечто, обряженное в несуразное платье, конфетно-розовое, с рюшами, блестками. У «нечта» на голове кокетливая шляпка с вуалью, лица не видно, только торчат из-под тульи грязно-белые патлы.

– Что это? – я подхожу ближе и не сразу решаюсь протянуть руку, снять шляпу с головы сидящего.

Гемод смотрит на меня с легким интересом. Лицо у него тоже ярко-розовое: регенерация на месте сплошного ожога. Даже ресницы отрасли. Правда, шрамы все равно останутся, и глаз перекошен. На кривых губах – вежливая полуулыбка.

В обрамлении кружевного декольте – пышная грудь.

За моей спиной тихо ругается Макс, а Рик спокойно просит «не использовать нецензурную лексику при клиентах». Оборачиваюсь. Взгляд невольно обращается к Рику: нет, он не напуган, не зол, не расстроен.

Ему все равно.

– Понимаете, – хозяин дрожащими пальцами теребит полу рубашки, – моя дочь… У нее друзей нет совсем. Она вообще необщительная. Может днями в комнате сидеть, играться вот… Я говорю: не дело девочке твоего возраста в куклы играть! В школу надо. А она – нет. А ей уже тринадцать, понимаете? Я дома сидеть не могу – работа, вот и купил эту. Думал: присматривать будет. А она в нее вцепилась с первого дня, от себя не отпускает, и знаете, как она ее называет? Мама! Так и говорит: мама!

– Ее? – переспрашиваю.

Теперь я вижу, что черты лица гемода слегка отличаются от стандартных. Даже под ожегом заметно: мягче линия бровей, полнее губы. Но выпуск гемодов-женщин так и не состоялся.

– Ее, да. Я брал б/у, документы вроде бы в порядке, – тараторит хозяин. – Модификация незначительная, меня предупредили, что она не на гарантии…

Солнце заглядывает в окно, и на ярко-розовом платье сидящего гемода вспыхивают блестки.

– Я это, я д-думал, – от волнения хозяин вдруг начинает заикаться, – дочка ее п-приняла за красивую куклу. Но это же н-нельзя, н-ненормально! Я вот… – замолкает.

– Так это вы его?

– Д-да.

– Ясно. – Все, хватит с меня. – Рик! Вызывай полицию.

– Это зачем? – хозяин подскакивает ко мне, заглядывает в лицо, а я упрямо отодвигаюсь, чтобы ни в коем случае не дотронуться. – За что?

– Использование нелегальной модификации универсального помощника. И жестокое обращение в присутствии ребенка. По закону о защите несовершеннолетних от негативной информации…

Максим выходит из комнаты последним, осторожно закрывает дверь, но я успеваю увидеть, как обряженный в розовое гемод поднимает шляпку, надевает, поправляет вуаль, и блестки на платье искрятся, рассыпая осколки радуги.