Где воскресают бабочки - стр. 13
На экране – красивое вычурное здание цвета бледного мандарина с белыми колонами. Высокие окна симметрично украшают фасад, а подъездную дорогу к парадному входу охраняют статуи ангелов, серые и потертые временем.
– Ты уверена, что я вообще что-то говорила? – Маргарита ерзает на кровати. – Может, мне привиделись ангелы…
– Ты кого убеждаешь? Меня или себя?
Элина устало трет глаза. Давно в ее жизни не было ничего мистического. С тех пор, как она рассталась с Владленом, и призрак сестры перестал мерещиться ей на каждом углу, предупреждая об опасности.
– Честно, не знаю, что с тобой было. Но мы должны отыскать Регину, – она закрывает ноутбук и еще раз звонит Регине, но электронный голос вежливо сообщает: «Абонент недоступен». – Черт! – Элина до хруста сжимает смартфон. – У тебя есть номер Максимилиана?
– Нет, – Марго виновато пожимает плечами, – я оборвала все старые связи.
– И у меня год назад полетел телефон и контакты.
Элина тяжело выдыхает и закрывает глаза. Перед взором бегут различные комбинации цифр, но все не то. Она ищет нужные ей одиннадцать цифр.
– Только не говори, что пытаешься вспомнить его номер? – над ухом звучит скептический голос Маргариты и раздражает, как жужжание мухи. – Даже если и вспомнишь, он мог его сменить. Если не сменил, Регина замужем за другим, и, видимо, давно… Правда не знаю, можно ли называть ее вдовой… Еще можно найти Макса в соцсетях, но как быстро он ответит…
– Есть! – восклицает Элина и быстро набирает цифры. Затем пронзает Марго взглядом. – Знаешь, хотя ты и утверждаешь, что не в депрессии, тебя вечно тянет в какую-то апатию. Ты даже меня переплюнула в пессимизме, – и она нажимает на вызов.
В мобильном раздаются протяжные гудки, но после седьмого Элина раздраженно отключает связь:
– Надеюсь, у него всего лишь крепкий сон.
– Еще бы, седьмой час утра. Хотя в Москве встают рано, но, зная Макса, не думаю, что он работает по звонку, – однако губы Марго не улыбаются. На ее лице отпечаток страха.
– В последний раз мы общались с ним около двух лет назад, – вспоминает Элина. – Он просил меня образумить Регину, однако… у меня не получилось.
– Конечно, то, что она пережила, никому не пожелаешь, но я думала, Регина сильнее.
– У каждого свой лимит прочности, – шепчет Элина и осторожно заглядывает в тумбочку. Там на самом дне лежат три просроченных билета в Москву.
***
Три года назад.
В ночной тишине усадьбы разносится женское пение, почти невесомое, как прикосновение крыльев бабочки. И тем сильнее становится не по себе.
– Здравствуй… Я больше не боюсь…
Ни слова не скажу я в знак протеста.