Гароэ. Остров новых надежд - стр. 26
– А как же ты с ней объяснялся? – поинтересовался монсеньор Касорла.
– Нелепый вопрос, мой добрый друг! – насмешливо прозвучало в ответ. – Весьма нелепый, его способен задать только тот, кто не знает, что для настоящих влюбленных не существует языков. Взгляд, жест, простое прикосновение руки выражают больше, чем все слова, которые содержит в себе серьезнейший ученый труд по истории Рима, за чтением которого ты застал меня сегодня утром.
– Да ты прямо поэт.
– Нет такого сонета, который был бы достоин красоты Гарсы, никакой одой не передать, как она была нежна.
– Даже на солнце есть пятна!.. – запротестовал арагонец, коротко хмыкнув. – Ты просто источаешь елей. Ладно, допустим – хотя это непросто сделать, – что твоя возлюбленная была такой, как ты описываешь. Что же произошло дальше?
– Как только мы очутились в бухте, туземцы приняли нас за призраков, ведь накануне они были свидетелями того, как шлюпка с тремя чужестранцами на борту неожиданно появилась из-за ряда скал, однако ветром и течениями ее начало относить в открытое море. Большую часть ночи островитяне следили за огоньком, удалявшимся в глубь бесконечного, как они тоже думали, океана. Когда они уже решили, что эта чудовищная масса воды, перед которой они испытывали ужас, поглотила несчастных, та же самая шлюпка – поскольку, честно говоря, фелюги были похожи как две капли воды – с тремя пассажирами на борту вдруг оказалась у них в бухте. Позже я обнаружил, что они были убеждены: мы и есть те люди, в силу чего нас с первого же момента сочли сверхлюдьми, и это, конечно, сослужило нам добрую службу. Достаточно сложно жить с богами, поскольку все время ждешь какого-нибудь чуда. Совсем другое дело – с людьми, которыми ты восхищаешься, полагая, что они сумели победить море и ветер, показав пример мужества.
– А вы ведь и правда его продемонстрировали… – напомнил ему арагонец.
– Да какое там! Выходило, что после полуночи мы исчезли вдали, а утром вернулись назад, гребя как ни в чем не бывало. Уверяю тебя, что в представлении островитян, которые на протяжении истории никогда не плавали и не построили ни одного судна, это было настоящим подвигом.
Монсеньор Алехандро Касорла, с удовольствием съевший все – до последней крошки – пирожное из смоквы, несколько раз тряхнул головой, точно его внезапно посетила какая-то мысль, и, наставив на собеседника не раз облизанную ложечку, произнес:
– Точно-точно, эта деталь все время не давала мне покоя, и, сколько я ни спрашивал, никто не сумел дать мне удовлетворительный ответ. – Он сделал короткую паузу, перед тем как поинтересоваться: – Так почему на Канарах не строят лодок, чтобы поддерживать сообщение и вести торговлю между островами, которые находятся в пределах видимости?