Гарь. Красные псы Калахута: том первый - стр. 57
– Знаешь, ты мог и подождать! Он никуда в своей бочке не укатит!
– Знаю, но я волнуюсь.
Сестра похлопала его по спине.
– Я понимаю, но рано. В смысле, ладно, я не понимаю. Какой-то безумный баш тебя так волнует? Или ты со всеми так крепко подружился?
Дома и прохожие проносились мимо. Желание ударить поводьями было велико, но возница понимал, что это бесполезно и опасно, поэтому сдерживал и себя, и оленя.
– Дружил я с ним или нет – это не важно, если произошла беда.
– Сколько декад жили, причиняя беды другим… – начала было Анна, скрестив руки на груди, но впереди уже показался пролив.
Ветер тут же напомнил о себе, бесчестно сбивая капюшоны и пробираясь под пальто. Бузина недовольно тряхнула головой, издав перезвон. Собаки прижали уши.
Анжей привстал, осматривая причал. Всего три помостка, ряд лодок, шлюпок и маленьких корабликов, а чуть дальше – рыболовные снасти и бочки. Направил сани туда, слушая, как Анна говорит, указывая на белый кораблик:
– Вот это “Чайка” Шема. Я на ней приплыла.
Они ехали по дороге вдоль рыбаков, отправляющихся в море. Мужчины и женщины с обветренными лицами, зоркими глазами и мозолистыми ладонями, одетые в тюленьи шкуры, защищающие от капель и ветра, перебирали сети, толкали лодки и заматывали удочки.
– Эгей! – крикнула Анна им. – Не видали тут бочку с башем?
Рыбаки переглянулись и дружно указали вдаль.
Проехав ещё минут десять, Анжей и Анна оказались в конце причала и, заодно, деревни: здесь уже начинали возвышаться недружелюбные серые скалы, облепленные водорослями и ракушками. Каменный берег принимал в свои объятия мёртвую утварь: дырявые лодки, скелеты корабликов, сломанные паруса, худые сети и, конечно, бочки. Сани остановились: дорога закончилась, а вода слизывала снег с пляжа.
Мерный шум волн и визгливый чаячий крик – вот и всё, что было живого в этом тупике.
Брат с сестрой переглянулись. Затем Анна спрыгнула с саней, огляделась. Пожала плечами, сложила варежки рупором и крикнула:
– Эгей! Баш в бочке! Ты тут?
Ответа не было. Блинчик и Яблочко гонялись за чайками среди лодок, но больше – ни движения.
Анна попыталась ещё раз:
– Слушай, нам очень надо с тобой поговорить! Мой брат очень волнуется за ваш остров, а времени смотреть в каждую бочку у нас нет!
И снова лишь вой ветра и далёкие крики рыбаков в море. Анжей сжал кулак: неужели не успели? Или ошиблись?
Он смотрел на море, на его мерные волны и глубокую синеву и не понимал, как оно может оставаться таким спокойным в этой ситуации.
Внезапно собаки прекратили свою игру и замерли, уставившись на какую-то тень. А тень не обращала на них никакого внимания, да и уже, выбравшись из-под завалов, не была тенью, а была юношей не старше двух декад отроду.