Гарь. Красные псы Калахута: том первый - стр. 55
– Лапушка мой, – сказала она, обращаясь к Анжею, – нужто зашел! Ну наконец-то, а то всё сидишь там у себя как сыч и не видно-не слышно. А это кто? Ах! Неужели наша Чёрная Овечка вернулась! Иди сюда, милая, дай я тебя обниму!
Хлома кинулась выполнять свои любвеобильные угрозы. Пока Анна вежливо отвечала на бесконечные вопросы о своём житие-бытие, Анжей хотел было спросить про работу, как вдруг один из мужчин за столиком повернулся и громко сказал:
– Ба! Да это же Анжей! Что, конопатый, пришёл закладывать мамкины украшения?
Прикрыв глаза, Анжей медленно-медленно вдохнул.
Повернулся к говорившему.
Мужчина шёл к нему, неприятно ухмыляясь. Небритый подбородок, бегающие глаза, грязная рубаха и широченная улыбка – ничего из этого не прибавляло ему очарования. Он подошёл, закинул руку Анжею на плечо, но тот отпрянул, жестом попросив не делать так больше.
– Эй! – подала голос Анна. – Что ты творишь?
– Оооо, нет, это я бы хотел узнать, что этот рыжий творит. Где наш дом?
– Это наш дом. Мой и Аннин, – тихо ответил ему Анжей.
– Ух, да ну, что то-то твоя мама с нами не о том говорила.
Голос сестры был оглушительным. Она вышла вперёд, уперев руки в бока, вздёрнула подбородок и заглянула коллектору прямо в глаза, хотя и была ниже на целую голову.
– Послушай-ка сюда! Все долги мы отдадим, но сейчас отвали от нас! Ты ничем не поможешь, если будешь тут стоять и угрожать, ни денег не получишь, ни дома, ничего! Только нарвёшся, и всё.
Мужчина осклабился:
– На кого нарвусь, на тебя?
Овечка сделала шаг вперёд.
– Да, на меня. И тебе не понравится! Ты знаешь…
– Так! – хозяйка трактира ударила метлой, привлекая внимание. – А ну-ка прекратить! Ещё мне не хватало тут ссор, хотите драться – деритесь на улице, а тут либо ешьте-пейте, либо тихо идите, понятно?
Мужчина фыркнул, наклонился, прошептал:
– У вас времени до весны! – и, развернувшись, ушёл за игровой стол.
Анжей потянул сестру за локоть, утягивая в другую сторону, к стойке.
– Простите, Хлома, мы не хотели шуметь.
– Ничего, золотце, я понимаю. Понимаю, как вам тяжко сейчас приходится. Мама твоя, и твоя тётка, Овечка, конечно, маху дала, пусть Маяк ей светит вечно, но вот так вот ввязываться в долги…
На эту тему говорить совершенно не хотелось, поэтому виновник торжества перевёл тему:
– Ну да, мы собственно об этом же… Хлома, может, вы знаете, есть ли в городе работа? Для меня и для Анны, – он обернулся на сестру, которая всё ещё метала молнии в игровой угол.
– Не называй меня Анной при других, – проворчала сестра. – Сколько раз тебе это повторять?
– Прости.