Гамлет, отомсти! - стр. 20
Ожидалось прибытие новых гостей, и труппа держалась вместе, чтобы приветствовать их. Герцогиня решила поставить всех в круг и начать общее обсуждение пьесы. Какое-то время оно касалось практической стороны: костюмов, грима, завтрашних репетиций. Затем перешли к историческому аспекту, и говорить пришлось «специалистам»: Готту, чувствовавшему некоторую неловкость, лорду Олдирну, обладавшему поверхностными знаниями обо всем, Мелвиллу Клэю, досконально изучившему всех известных Гамлетов, и герцогине, с головой погрузившейся в изучение предмета. Упоминалось многое: автоматически опрокидывавшийся табурет Гаррика в начале сцены в чулане, постановка на борту «Дракона» в Сьерра-Леоне в 1607 году, госпожа Сиддонс и другие женщины-Гамлеты, традиционное мнение, что сам Шекспир лучше всего играл роль тени отца Гамлета. Миссис Терборг с потрясающей точностью рассказала о знаменитом выступлении Уолтера Хэмпдена в роли Гамлета в 1918 году в Нью-Йорке. Элизабет вспомнила, как Пепис однажды целый день учил наизусть «Быть или не быть». И тут герцогиня воспользовалась выпавшим ей шансом. Она тотчас уговорила Клэя выступить в роли мистера Пеписа и прочесть монолог, обращенный к миссис Пепис. Все, что Анна Диллон когда-то заставляла неизвестных молодых людей проделывать в Хэмпстеде, она без колебаний навязывала знаменитостям в Скамнуме.
Для актера нет ничего более трудного, чем импровизировать в гостиной, даже если там сидят его благосклонные почитатели. Однако Клэй и виду не подал, что это его раздражает: непростая задача тут же увлекла его. С полминуты он стоял, нахмурив брови, и вдруг в комнате оказался Пепис. А Готт, бывший невысокого мнения об актерах, почувствовал, что двухминутная – не больше – яркая вспышка таланта представляла собой одно из прекраснейших зрелищ, когда-либо виденных им. Каждый мог иметь свое представление о Пеписе и о Гамлете, однако столь тонкое и убедительное представление Пеписа в роли Гамлета стало пусть крохотным, но истинным сценическим триумфом. Оглядев комнату, огласившуюся восторженными восклицаниями, Готт заметил, как сузились смотревшие на Клэя глаза лорда Олдирна, словно тот увидел что-то ужасное. Он заметил, что Чарлз Пайпер напряженно размышляет, как размышляет каждый писатель, увидев нечто необыкновенное. Общее настроение передалось даже престарелому Максу Коупу: живописец покрякивал от удовольствия. Только интеллигентный индиец выглядел по-интеллигентски смущенно. Благодаря навязанной его стране странной системе образования он, безусловно, изучал и «Гамлета» Шекспира, и «Дневники» Пеписа. Но это внезапное преображение лежало за пределами его понимания.