Гамбит смерти - стр. 16
– Но зачем им убивать людей?
– Зачем убивают лис и куропаток? Предположим, это эквивалент охоты. Но я думаю, они хотят завладеть не физическим, а астральным телом человека. Существование такового признала даже официальная наука. Астральное тело покидает физическое и первые дни после смерти – до сорокового – остается поблизости, уже свободное от плоти. Этим я и хочу воспользоваться.
– Как? – Аркаша с ужасом и восторгом смотрел на Нимисова. Нашел-таки вождя.
– Завтра утром я постараюсь установить контакт с астральными телами погибших и выяснить, кто убийца. Если это пришелец, я заблокирую астральные тела, привяжу их к Земле и тем самым сделаю бессмысленными попытки дальнейших покушений. Если же это обычный человек, мы примем меры предосторожности.
– Вдруг убийца – кто-то из нас? – Аркаша нервно оглянулся вокруг.
Нимисов подошел к камину, протянул, греясь, ладони к огню.
– Тогда нам предстоит тяжелое решение.
Я почувствовал себя неуютно. Легкий скепсис Александра Борисовича, тревога Аркадия, настороженность Олега не перевешивали главного – они верили! Или хотели верить, что в данном случае одно и то же.
Неудивительно. Синдром Распутина-Лаутензака. Колдуны стали повседневным явлением – изгоняют по телевизору бесов, заряжают воду, оживляют мертвецов, ищут разбившиеся самолеты. Готовят к чемпионату мира гроссмейстеров.
– Предлагаю установить дежурство на ночь. Мало ли, – предложение мое было не ахти, но все же…
– Верно, Петр Иванович. На нас могут напасть и в нынешнюю ночь, – в раздумье проговорил Нимисов.
– Дежурить будем по два часа – с полуночи до шести утра. Нужно три человека.
– Я хочу начать первым, – с готовностью ответил Аркаша.
– Олег, ты как?
– Безразлично…Тогда с двух до четырех. А я последний.
– Отлично, Петр Иванович, – утвердил график Страчанский.– А следующую ночь начнем мы – я и Валерий Васильевич.
Я подумал, что никто, кроме него, не называет Нимисова по имени– отчеству. Нимисов, и Нимисов. А чаще – он. Или вообще старались промолчать.
– Во время дежурства дом не покидаем ни в коем случае. Главное – слушать и смотреть. При малейшем намеке на опасность поднимать всех на ноги.
Никто не возражал. Я посмотрел на часы. Двадцать два восемнадцать. Стоит приготовить какао и бутерброды. Ночью иногда очень хочется кушать.
На кухне я зажег конфорку. Запасной баллон газа ох как пригодится.
– Петр Иванович, вы позволите воспользоваться спиртовкой? – Нимисов стоял на пороге с колбой и пакетом в руках.
– Пожалуйста, Валерий Васильевич, – я достал спиртовку.
Он налил в колбу воды.
– Когда мне сказали, что ваша основная профессия – медицина, признаюсь, я ждал вашей неприязни и противодействия. Медики скептически относятся к непонятному. Отрицать легче, чем признать некомпетентность. Правда, среди сторонников неортодоксального врачевания действительно хватает бездарей и шарлатанов, – в ожидании, пока вода закипит, Нимисов решил поговорить. – Вот настой. В его приготовлении первостепенное значение играют вода и огонь. Если вместо горной, ледниковой воды взять речную, или, того хуже, убитую водопроводную, а вместо открытого огня пламени использовать электрическое тепло, то препарат потеряет часть свойств, – вода закипела, Нимисов снял колбу с огня, бросил в нее несколько сухих листьев. – Или другой пример. Вы, наверное, задавались вопросом – что я и Александр Борисович принимаем перед едой. Ответ прост настой из рогов оленя, пантов. Но не фабричный минмедбиопромовский, или, того хуже, китайский на экспорт. Я готовил его по древним рецептам: долго искал оленя – обязательно нервного, чуткого; сам спиливал панты – по живому, вместе с частью черепа, захватывая мозг. Животное в муках гибнет, но как раз выброс гормонов перед смертью делает препарат действительно целебным, пробуждающим все резервы организма. Хранить надо обязательно во флаконе горного хрусталя, иначе препарат быстро потеряет силу, и принимать – из золотой посуды. Официальная медицина таких тонкостей не знает и не желает знать.