Гамбит смерти - стр. 18

Угадал. Аркаша тоже на крючке обещания.

– Я рад, что оставляю тебя в столь светлом расположении духа. Покойной ночи!

Дверь из комнаты в общий зал тоже могучая. Через решетку окна пробиться без ацетиленового резака невозможно. Да и вообще, в доме пока никто не погибал.

Я настроил будильник и улёгся.

Допустим, дождь прекратится – когда за нами приедут? Или придется ждать, пока спадет вода в Желчуге и переправляться самим?

Гуси– гуси! Га-га-га! Есть хотите? Так летите!

У меня в запасе есть очень недурной гусик. Надо подумать. Он у меня – ultima racio.

Вершина горы розовела. Мировой слёт фламинго. Небо чистое. Жаль, я не художник, впечатляет. Изобрести, что ли, торт с длинным названием: «Снежная вершина горы Риз в лучах утреннего солнца», на японский манер.

Нимисов показался на пороге:

– Я готов.

Мы благоговейно молчали. Предстояла схватка за астральные тела, и Валерий Васильевич – единственная наша надежда.

– Помните, вы должны быть мысленно рядом. Я очень рассчитываю на вашу ментальную поддержку.

Чрезвычайно экстравагантный метод сплочения команды.

Мы направились к погребу-леднику.

Олег открыл дверь.

– Проверю, нет ли кого.

Слышно было, как он зажигает внутри спички, звякает «летучей мышью».

Мы стояли в пяти шагах от входа.

– Когда я войду внутрь, прошу всех отойти на сорок метров, – отрешённый голос Валерия Васильевича, надо признать, производил впечатление. Веяло от него потусторонним, таинственным.

Олег вернулся.

– Ни единой живой души, – криво усмехнулся он.

Нимисов загасил фонарь. Свет ему не нужен, он, как кошка. Или леопард. Не оборачиваясь, он скрылся в проеме двери. Олег прикрыл её, и мы почтительно удалились. Там, во мраке ледника– склепа решалась наша судьба.

Я отошел в сторонку, сел на пенек. Сыро.

Люди хотят чуда – их право. Я портить компанию не стану.

Отдает трагедией голубого Отелло. Никаких доказательств. Но так славно укладывается: изменники наказаны, а в финале – самоубийство на мосту, замаскированное под несчастный случай.

Подошел и Олег, устроился на корточках.

– Думаете, у него что-нибудь выйдет?

– Как знать… Что-нибудь всегда выходит.

– Если и есть тут пришелец, так это он сам, – огорошил меня Олег. – Гипнотизирует, видения вызывает.

– Так уж и видения?

– Я видел, знаю. Только говорить не хочется, – он сорвал травинку, разглядывая ползущую по ней гусеницу.

– Дождя не будет. К вёдру.

– Ты уверен, что русские приметы действительны здесь, на Кавказе?

Но сбылось бы. Очень хочется вернуться в город, оставить позади колдовство в набитом трупами погребе, всбесившуюся реку. В горы больше ни ногой. До будущего лета.