Гамбит по Воскресенскому - стр. 42

— Туда, — бесстрастно киваю на единственную зашторенную здесь примерочную.

Пропускаю мимо все переговоры по поводу размеров, цветов и прочей лабуды. Подтверждаю завтрашний Мышкин визит на работу. Получаю от Ника, что ни ему, ни Крис в больницу ничего не надо. Звоню родителям, чтобы поздравить с первой внучкой.

И только положив трубку, чувствую на себе недовольный взгляд.

— Это перебор. — Уперев руки в бока, Мышка стоит в проёме кабинки.

Я бросаю взгляд на тяжёлые ботинки.

Поднимаюсь выше, по обнажённым ногам, к подолу. Цепляюсь за бордовый край, скольжу дальше. И нет, не задерживаюсь ни на нижних девяносто, ни на охренительном изгибе талии, который слишком облегающее платье ещё больше подчёркивает.

Поднимаю бровь, глядя на низкое декольте.

— Согласен.

В таком платье можно к Звягинцеву не курьером идти, а секретаршей. Сразу на стол. Этот оценит. Вот только не по его рожу честь.

Откладываю телефон, поднимаюсь, подхожу ближе.

— Зачем мне платье? — продолжает возмущаться Мышка, пока я обхожу её сзади. Поворачивает голову, чтобы встретиться со мной взглядом. — Кот.

— Носить? — задумчиво отзываюсь я.

Странная, как будто потайная молния притягивает, и я рассеянно скольжу по ней пальцем. От основания шеи до поясницы и ниже. По соблазнительному изгибу, но Мышка дёргается. Или вздрагивает?

Встряхивает волосами, резко разворачивается.

И я бы поверил в её возмущение, если бы не красные смущённые пятна на щеках.

То есть девочка совсем девочка? Или нет?

— Ношу я штаны, а это… — она кривится.

— Не твой цвет.

И взгляд — глаза в глаза.

Мой шаг навстречу. Моя рука на талии.

Её взволнованный вздох. Её ладони на моей груди.

Чтобы оттолкнуть? Или прижаться?

И всё-таки девочка?

Да какая на хрен разница, если это никого уже не спасёт.

Сбитое дыхание на моих губах, когда я касаюсь её едва-едва. Какая-то нереальная нежность, стоит коснуться острого подбородка. Погладить большим пальцем нижнюю губу, вырывая очередной вздох. Осадить желание опробовать примерочную.

Ощутить бархат кожи по щеке. И судорожный вздох. И податливое горячее тело.

Настоящая, живая… моя?

— Вот ещё варианты. — Раздаётся вдруг сбоку. А после уже гораздо мрачнее: — Примерите?

Мне бы душ примерить.

И хреновее всего, что ни черта не отрезвляет. Притом что идея присвоить кого-то во мне в принципе впервые. И стоит признаться хотя бы себе, что в случае с Мышкой она капец какая привлекательная. И лишняя.

— Да, примерю, — едва слышно.

Разжать руки, отойти на шаг, встряхнуться.

Твою же мать, Мышка, что ты со мной делаешь.

Отвернувшись от Майи, я возвращаюсь на диван, захожу в избранные контакты.