Галинкина любовь - стр. 66
– Он вообще как... строго принимает? – спросила Даша, боязливо поёжившись.
Странно, в помещении ВГИКа с неё – обычно такой самоуверенной и не лезущей за словом в карман особы – слетела вся напускная бравада, и вопросы она задавала робким, едва ли не заискивающим тоном.
– Ну… – Вика задумалась. – Михальченко придерживается великой чеховской формулы: в человеке должно быть всё прекрасно. И лицо, и одежда, и душа, и мысли. Причём под “лицом” тут подразумевается не классическая смазливенькая внешность. Красотки на актёрский факультет ежегодно ломятся целыми табунами, – она усмехнулась. – Главное – это некое обаяние, харизма, если хочешь. Надо, чтобы твоё лицо буквально светилось изнутри. А ещё Мастер всегда говорит, что главное – это чтобы не было пусто вот здесь, в сердце…
– Ну, Дашка у меня точно не пустышка, – обнадёживающе заверил Белецкий. – Прорвётся!
Даша искоса взглянула на отца и вздохнула:
– Мне бы твою уверенность…
Они продолжили экскурсию.
– У нас есть также свой собственный костюмерный цех, – поведала Вика. – Там почти десять тысяч костюмов, это вам не хухры-мухры! В нём можно найти платье практически из любой эпохи: хоть восемнадцатого века, хоть послереволюционного периода, хоть наряд стиляги пятидесятых.
– Ничего себе! – восхитилась Даша. – А откуда вы их берёте? Во ВГИКе есть своё ателье?
– Конечно есть, но чаще всего институт покупает ненужную одежду у театров. А иногда нам костюмы просто дарят... К примеру, после съёмок “Печали минувших дней”, где твой папа, Дашенька, сыграл главную роль, от съёмочной группы институту перепала отличная коллекция нарядов первой половины девятнадцатого века.
– Ух ты! – оживился Белецкий. – И мой белый китель?!
– И он тоже, – кивнула Вика, смущённо отводя взгляд.
Именно на съёмках того исторического фильма она и познакомилась с Александром. Стоило прикрыть глаза на секунду, и в памяти тут же отчётливо возникала яркая картинка – Ялта, Ливадийский дворец, Турецкая беседка... И Белецкий, непередаваемо прекрасный в образе офицера царской армии, на коленях перед красавицей-актрисой, играющей юную княжну…
Стыдно было вспоминать об этом, но в первые месяцы после расставания с Белецким, когда Вика невыносимо – до боли! – скучала по нему, она приходила в костюмерный цех под какими-то надуманными глупыми предлогами и подолгу простаивала перед тем злосчастным офицерским кителем. Трогала золотые пуговицы, гладила рукава и воротник-стойку, украдкой вдыхала запах материи… Ей казалось, что китель еле уловимо пахнет Александром, хотя этого, конечно, просто не могло быть – наверняка после съёмок вся одежда обрабатывалась в химчистке.