Галилео - стр. 57
– А! Блин!
Последнее, сказанное уже вслух, относилось к твёрдой штуковине, упрятанной в земле. Погрузившись в собственные мысли с головой, Макс перестал смотреть под ноги. Как итог, он не заметил небольшой продолговатый холмик, пересекающий едва видную тропку. Внутри холмика было что-то твёрдое и недвижимое. Споткнувшись, молодой человек пару раз быстро переставил ноги в попытке сохранить равновесие, но не удержал его и растянулся в полный рост, едва успев выставить вперёд руки. Он поднялся, отряхнулся и собрался идти дальше, однако некий внутренний импульс остановил его. Нельзя сказать, что это была интуиция, просто незримый укол: не за корень он зацепился, надо поглядеть.
Макс вернулся. Плавность продолговатого бугорка была нарушена его ногой. Он пнул его, словно мячик, нечего и удивляться падению. Разворошив землю, юноша увидел металлический рычаг. Ничтоже сумняшеся он потянул его на себя. Ноль реакции, лишь земля под рычагом немного подалась. Макс опустился на колени и начал руками отгребать её в сторону. Новое металлическое изделие не заставило себя долго ждать. Теперь это была круглая и, судя по звуку, толстая железная пластина. На ней ветхим слогом было написано:
«АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД».
Следом шли и другие надписи, но совсем уж непонятными буквами. Макс вгляделся, чтобы лучше запомнить и затем попробовать разгадать эту тайнопись. Но тут солнце запрыгнуло за Край, и стало совсем темно. Некоторое время молодой человек ещё вглядывался во мрак, не понимая, что это бесполезно. Затем невдалеке послышались проклятия, произносимые с надрывом. Голос, без сомнения, принадлежал Лилиан. Аккуратно ступая в темноте, Макс поспешил на эти не слишком приятные звуки.
– Привет, – сказал он, подходя к ней.
00.23
Отстранившись от Энджи, Ярик огляделся вокруг. Плоская вершина Скалы Желаний стремительно наполнялась оргами и медиками. Все пытались что-то узнать, перекрикивая друг друга, поэтому в общем гвалте юноше оставалось лишь кивать головой или мотать ею из стороны в сторону. Он никак не мог отойти от произошедшего. Перед глазами стояли сорвавшийся МежВан и собственные разжимающиеся пальцы. Впервые он видел смерть столь близко, причём, не только чью-то, но и свою собственную.