Галиция. 1914-1915 годы. Тайна Святого Юра - стр. 47
Оперный певец городского театра Альфред Сташевский, рассеянно слушая вице-председателя театрального общества Стефана Дындры, разглядывал посетителей в зале.
– Дирижер Солтыс был великолепен, если не считать несколько растянутое allegretto, – доносилось с соседнего столика.
– А я вас уверяю, Варшавский филармонический оркестр имел лучшие моменты лишь в ноктюрнах Дебюсси, – спорили за другим.
«Война все изменила, – с грустью думал певец, – теперь здесь не услышишь выстрелы шампанского, исчезло кабаре, поэтические декламации и импровизированные сценки. Кто бы мог подумать, что вон тот небритый господин, вместо привычного элегантного костюма с бабочкой в сером потертом свитере, – не кто иной, как известный театральный меценат доктор Стефан Хажевский? А вон там пианист Ян Коханьский мило беседует со своим некогда злейшим врагом – театральным критиком Зигмунтом Венглевским, подвергавшим его унизительной критике в театральной прессе за исполнение прелюдий и фуг Макса Регера».
Да и он сам, Сташевский, сидит сейчас как ни в чем не бывало в одной компании с человеком, который в свое время публично обозвал его распутником и обвинил в злоупотреблении своей популярностью среди почитательниц его таланта. Правда, это было не так далеко от истины. Многие достойные дамы города и в самом деле, упоминая его имя, мечтательно возносили глаза к небу в немой мольбе о спасении его души. Сейчас певцу уже за сорок. Его молодость прошла во времена перемен на грани веков, когда провинциальный Львов переживал самый яркий и знаменательный период своей жизни, превращаясь в мощный культурно-экономический центр империи, обгоняя даже столицу бешеными темпами развития.
Прекрасный тенор певца вызывал восхищение львовской публики и завоевал немало поклонников в результате гастролей в Вене, Кракове и Варшаве.
Яркая, беззаботная жизнь Сташевского проходила на приемах в светских салонах и на пикниках в кругу многочисленных почитателей его таланта. Но ближе к войне интерес к театру, как и вообще к искусству, в городе стал резко падать. В преддверии мировой катастрофы всех больше волновали собственные судьбы.
Война окончательно выбила почву из-под ног артиста. Он запил, перебивался случайными заработками, выступая в далеко не престижных местах. Иногда захаживал сюда, в «Вулий», чтобы поворошить прошлое с такими же, как и он, неудачниками и в который раз пересказать им свои былые приключения на балах и карнавалах во дворцах Голуховских, Дзедушинских и Бадени.
Но сегодня Сташевский зашел сюда не случайно. Он внимательно осматривал каждого нового посетителя, словно кого-то поджидал.