Галерея «Максим» - стр. 11
– Не может быть! Надо же, какое совпадение… – пробормотала Алла.
Сын поднял на нее взгляд:
– Ты о чем?
– Да так… Ни о чем. – Она чуть смутилась и быстро вернула разговор в прежнее русло. – И кто же она? Как ее зовут? Сколько ей лет?
– Зовут Лена. Елена Горохова. Ей двадцать пять.
– Двадцать пять? – Безупречные брови Аллы изумленно взметнулись вверх. – То есть она старше тебя на шесть лет?!
– Ну и что? – с вызовом парировал Макс.
– А чем она занимается? Где живет? Кто родители? – расспрашивала Алла, водя рукой по скатерти и рассматривая свой маникюр. По верху каждого ногтя, отделяя розовую часть от белой, шла полукруглая серебряная полоска. «В этот раз дизайн ногтей не очень удачен, на мизинце и среднем пальце вышло так себе», – подумала она, поморщившись.
– Лена учится в ГИТИСе. Кто ее родители, я не знаю. Живет в общежитии, приехала откуда-то с Урала, то ли из Екатеринбурга, то ли из Челябинска. А может, из Магнитогорска. Я не помню, – по тону Макса было ясно, что он уже понял, куда клонится разговор, и сам был не рад тому, что его затеял.
– ГИТИС – это нормально, но провинциалка… – Алла презрительно наморщила носик. – На каком она хоть факультете-то?
– На актерском.
– И что? У вас все серьезно?
Он уловил в ее голосе озабоченность и демонстративно рассмеялся:
– Да не волнуйся ты так! Жениться и прописывать ее в нашу квартиру я не собираюсь. Ты же знаешь, мне всего девятнадцать. Я еще непозволительно молод для серьезных отношений.
Алла на миг задумалась, потом пристально посмотрела на сына и тоже улыбнулась:
– Ну и слава богу. Только очень прошу тебя, будь аккуратнее, не вляпайся в историю! А то знаешь, как это бывает…
– Да знаю я, знаю, – заверил ее сын. – Ты уж за лоха-то меня не держи, ладно?
Сегодня ему почему-то особенно не работалось. Усмехнувшись, Илья подумал, что в его творческом кризисе уже выработалась целая градация состояний – от «просто не работается» через «не работается вообще» к «не работается особенно». Последний вариант был самой тяжелой формой. Вроде бы все обстоятельства сложились в его пользу – дома никого, сын в университете, Алла уехала по своим делам, соседка, помогающая Алле по дому, придет только к вечеру готовить ужин. Никто не отвлекает, за окном солнечно, в студии прекрасное освещение… А вот поди ж ты – не получалось вообще ничего. Ни один мазок не ложился как надо. И так уже который день… Над несложной, в общем-то, по задумке работой он безуспешно бился вот уже второй месяц.
После нескольких бесплодных попыток Илья наконец отложил кисть. На сегодня пора заканчивать. Он знал по многолетнему опыту: можно, конечно, заставлять себя, насиловать, вымучивая хоть что-то, хоть мизерный результат, но ни к чему хорошему это все равно не приведет. День будет потерян зря. Он проторчит до вечера в студии, ничего так и не сделает, ляжет в постель расстроенный, подавленный, с чувством разочарования в себе и всю ночь будет ворочаться без сна, увязая в печальных мыслях. Утром встанет весь разбитый – и все начнется сначала. Замкнутый круг. Именно так, кстати, и называлась картина, над которой он работал. Задумывая ее, Илья мечтал выплеснуть на холст все свои переживания, все гнетущее состояние обреченности и безнадежности, которое так преданно сопровождало его последнее время, не отпуская ни на шаг. Но работа не шла и облегчения не приносила. «Замкнутый круг». Замкнутый круг… По сути, странно как-то звучит, нелепо и парадоксально. Разве круг может быть незамкнутым? Тогда это уже не круг, а иная геометрическая фигура. Может быть, автор выражения имел в виду не круг, а окружность? Но окружность всегда тоже замкнута, иначе она будет не окружностью, а кривой линией… Господи, и что за ерунда лезет в голову!