Фуга. Горсть вишневых косточек - стр. 19

– Неопалимая купина, старинная вещь.

Кирилл вздрогнул. Икона выскользнула у него из рук и ударилась об пол. Тотчас с сухим треском лопнула рамка – белая расщелина расползлась от угла к середине, порвав замысловатый узор багета. Диакон охнул и застыл.

– Прости, не хотела тебя пугать, думала, ты слышишь, что я иду, – Лика поспешила поднять икону. – Её можно заклеить, – без тени уверенности сказала она, глядя на волокнистую трещину. – Главное, стянуть покрепче, тогда ни следа не останется.

Они стали разглядывать рамку. Казалось, Кирилл вообще не дышал. Он побледнел, застыл, в Лике шевельнулась жалость.

– Всё обойдется, мы отыщем новый багет, даже лучше прежнего. В подвале у нас таких навалом.

– Батюшка мне не простит, – севшим голосом пробормотал Кирилл. На миг Лика испугалась, что он разрыдается.

– Нет, ну что ты! Отец мягкий человек и ты ему нравишься. К тому же – это всего лишь рамка, сама икона цела.

– О, икона бесподобна, – Кирилл благоговейно провел по ней пальцами, – Работа кропотливая и тонкая, а само полотно узора будто тканное, хоть и написано кистью. Как старательно прорисованы лица святых. Неопалимая купина…

Диакон с любовью глядел на икону. Его лицо приобрело мечтательное выражение, он легонько улыбался своим мыслям. Лика подумала, что может он не такой уж противный, каким показался ей в начале вечера. Позади скрипнула дверь, вошёл Иоанн.

– Бога ради, Анжелика, что ты натворила с иконой!? – батюшка остолбенел, завидев щепки.

– Это лишь рамка, полотно не пострадало, – Лика поглядел на диакона, тот, ни жив ни мёртв, застыл рядом.

– Ну что за растяпа! – отец принялся охать, как старая монахиня, – И зачем тебя понесло взять икону в руки? Меня не было четверть часа, а дома уже разбой и разрушения. Кирилл, скажи на милость, как такое вышло?

Взгляды устремились к диакону, Лика тоже, не мигая, уставилась на него.

– Юные барышни так ветрены, – выдавил он, подняв затравленный взгляд на Иоанна. Батюшка оживился.

– Вот это верно. Молодёжь прытка и беспечна, они не понимают прекрасное, если то не кричит о себе в голос. Что ж, – отец сделал шаг вперёд, чтоб рассмотреть раскол, – Будь добр, Кирилл, завтра же подбери ей новый багет. В хранилище, где мы только что были множество достойных рам.

– Непременно, отец Иоанн, – Кирилл потянулся за иконой.

– Ну нет, – Лика выдрала полотно из его рук, – Я сама!

И тут же унесла икону к себе в келью, смерив диакона, как последнего подлеца, вызывающе-открытым взглядом.

Андрей всегда спал чутко, любой шорох проникал под нежную пелену сна – Богдан отлично знал это, и тем не менее, вскочил в немыслимую рань, чтоб тыкаться в компьютер. После нескольких бесплодных попыток уснуть, Андрей высунулся из-под подушки.