Фридрих Барбаросса - стр. 25
Под платьем… Вот иную красотку встретишь, приметишь и потом все время думаешь, что у нее под платьем, о тонком шенсе – нижнем платье, иногда из-под подола можно углядеть краешек и дорисовать картинку. Нижнее платье цветное, яркое. А когда снимешь его с прекрасной дамы, под ним белоснежный шемиз, ангельское облачение. Можно и дальше загадать, какая у нее талия, какая грудь. Посмотрел на жену. Совсем не тянет угадывать.
Столы от яств ломятся, блюд с жареным, пареным, вареным несчетно, пироги многослойные, яблочки в меду, а посреди поляны винный фонтан!
А народ-то радуется! Певцы друг с другом в искусстве трубадурском соревнуются, плясуны каблуки на туфлях сбивают, гости в здравицах изощряются да бросают собакам хлебные куски, вымоченные в сале или соусе мясном. Хорошо, что на вольном воздухе, такая прорва народа, поди ж ты, разнесла бы весь замок! Вот уже ссора на дальнем конце стола вспыхнула. Если драчунов прямо сейчас по углам не растащат да водицей ключевой не обольют, могут и не на жизнь – на смерть схватиться. И это за столом новобрачных, где армия отборнейших слуг дежурит, а что же говорить о других столах? А ведь еще в городе для народа выкатили угощения: бочки, бочонки, ушаты с вином да столы с закусками. К гадалке не ходи, завтра повсюду будет пьянь безъязыкая валяться.
Из вежливости попытался с супругой своей, Богом данной, Оттоном привезенной, о платье ее венчальном поговорить, похвалил вкус ее и красоту неземную. Кивнула, сухо поблагодарила, затихла. Ох, и нелегко мне с ней будет. Одно счастье, что жене положено дома сидеть да мужа ждать. А с моими обязанностями герцогскими докучать ей я стану нечасто.
– Честно скажи, друг подколодный, добрый Виттельсбах, силком мою благоверную замуж выдавали? Не хотела она? Слезы лила? Приневолили?
– Да разное было, – уклоняется он. – Все ведь одно, ничего бы не изменили.
– Докладывай, гнида!
– Ну, говорили, будто бы сердечный друг у нее в Фобурге имелся, будто бы даже бежать с ним пыталась. Кто таков? Про то не выяснил. Кто-то из придворных, полагаю. Узнаю.
– Понятно. – Вот и сказано главное. Произнесено. И как же это несправедливо выходит, Адельгейд со своим милым другом рассталась, и мне любушку-голубушку замуж выдавать придется. Для чего?
Ну все, вроде как в опочивальню провожают, специальную песню завели. А молодая-то и не ела ни крошки! Я со своим запоздалым расследованием о жене-то по-настоящему и не подумал. Исправляюсь.
– Эй, кто там, а ну, зайчиком сюда! Курицу в платок заверни и буженины пару кусков, свинины столько же собрать и в узел мне с собой завернуть. И вина еще захвати. Какого? Под мясо кислого, понятно, но… – посмотрел на Адельгейд, ну и бревно же я тупое! Конечно же, сладкого, самосского, что специально напротив новобрачной поставили. – И второй узелок сладостей собери на столе, какие остались. Какая девушка не любит сладкого! А ну, одна нога здесь, другая там. Отто, как хочешь имя вызнай. Завтра на доклад.