Франкфурт 939 - стр. 85

– Перестань.

– Так ты против?

Нет, не против, всеми руками за.

«Не будь кретином, эта змея только и ждёт, чтобы ужалить».

– Хочешь захапать мою добычу?

– А ты её уже добыл?

– Сейчас нож тебе между рёбер засажу.

– Не засадишь.

– Я тебе многое прощаю, но такого не стерплю.

– Да с чего ты взял, что я тебя кину?

– И впрямь, чего это я, ты же ничего странного не делаешь. Ну, забралась на крышу в квартале от логова Клыка, что такого-то? Кошачий инстинкт?

– Мяу. Слушай, если не нужна помощь, зачем всё рассказал?

– То есть, ты МНЕ помогаешь?

– Без тебя никак. Там чертова прорва денег, одной не унести.

– А-а-а. Рад, что ты про меня не забыла. Я уж заволновался, что останусь не у дел. А мальчишка тебе зачем?

– Нельзя украсть у Клыка и надеяться, что всё сойдёт с рук. Нужен козёл отпущения. Мне тяжело. Ты или слезай, или давай уже… делай что-нибудь.

Брун слез.

– Ну, что скажешь? – поинтересовался, устроившись рядом.

– Тебе бы завязывать с пивом, а то разнесёт. При твоей-то массе очень быстро станешь толстяком. Под тобой и так уже стропила трещат.

– А умного чего-нибудь выдашь?

– Мы собираемся обокрасть безжалостных ублюдков, которые шлёпают девок отрубленными руками, а ты ждёшь от меня мудрости?

– У нас ведь есть козёл отпущения.

– Он пригодится в конце, а сейчас нужно как-то обхитрить Клыка и его выродков. Ты же вор, есть идеи, как стянуть у них сапог с ноги?

– Ни единой. Они все там?

– Без понятия. Но кто-то там точно… Ух ты, у них гости. Смотри.

Из-за домов со стороны рыбацкого квартала вышли трое стражников. Спустились в затопленный квартал и постучали в дверь Клыка. Открыл Хорёк – самый противный и паскудный из шайки. Запустил их внутрь.

– Это они? – поинтересовалась Гайя.

– Да, – вздохнув, ответил Брун.

– В чём дело? Нервничаешь? Расслабься, днём не станут ничего делать.

– Сам знаю.

– Чего тогда вздыхаешь? А-а-а. Знаком с одним из них, да? Военный дружок?

– Отстань.

– Ты же понимаешь, что Клык их убьёт?

– И что?

– Как ты там говорил: На войне дружба настоящая, там не до мелочных обид. Грудь подставишь, чтобы спину друга защитить, – припомнила Гайя, изображая дубовый голос Бруна. – Неужто не хочешь спасти приятеля?

– Нет, – выдавил он со злостью. Ох и любит она надавить на больную мозоль, и потеребить, и растереть до крови.

– Грустить не будешь?

– Помолюсь потом. И заодно за Манфреда. Как пить дать, сегодня окочурится.

– Чё ты несешь?

– А ты не знала? Манфред в городе.

– Врёшь!

– И я бы не поверил, кабы своими глазами не увидел его перед Зигфридом. Этот кретин ещё и сам припёрся.

– ОН к вам пришёл? – удивилась и рассердилась Гайя. – Зачем?