Франкфурт 939 - стр. 37
Не то чтобы Тео боялся, но в дом к себе его не пригласит, да и во владениях тюремщика не расслабляется. На поясе огромный нож длиной в два лезвия. Почти короткий меч (такой, как римляне носили), по толщине и ширине. Один удар – и всё, с такой дырой не выживают. Так вот, рука всегда на поясе, у рукояти.
Думается, Вигард сам здесь пленник. Его спрятали, дабы честный люд не пугал. Кому охота, чтобы подобный выродок по улицам разгуливал. Нет, он из подземелья не вылезает. Забыл, поди, что такое солнечный свет. Да и зачем ему? Он здесь, как дома. Тут и живет. Вопли людей ему словно арфы мелодия, зловония – душистый аромат цветов, а вечный мрак и сырость подземелья приятней солнечных лучей и свежего воздуха.
– Где эта горгулья? – брезгливо поинтересовался Эд.
Оставив тело Юсуфа, они наведались к тюремщику. Нужно зайти, коль уж оказались этажом выше. Он, конечно, мразь редкостная, но общенье с ним приносит пользу. У каждого узника свои тайны, а Вигард умеет развязывать язык.
Горгулья появилась из ниоткуда. Обхватив шею Эда рукой, согнул его так, что голова стражника оказалась у него подмышкой. Издал зловещий хохот. Зловонье его глотки окатило смердящей волной. Из сточной канавы аромат куда приятней. Он ел на завтрак гниль, ну не иначе.
– Горгулья, говоришь?
– Блядь, Вигард, отпусти, – прокричал Эд обиженным тоном. Лицо уже как у рака. Пытается вырваться, но не выходит. Руки у Вигарда словно клещи.
Тео на помощь другу не спешит. Сам напросился, нельзя ведь озвучивать первое, что придёт в голову. Да и вряд ли тюремщик ему навредит, он от них зависит. Так, подурачится, да отпустит. Пускай.
Ослабил хватку и Эд мигом вырвался из объятий.
– Ты совсем охренел? – всё ещё скорей обиженный, чем злой. Как быть, когда и оскорбить боишься, и лицо потерять не охота? Вот что-то такое, нелепое, и выходит.
Вигард отошёл и встал у жаровни, прислонившись к стене плечом. Ну и походка у него, конечно. Сильно прихрамывает на обе ноги, из-за чего горбится и со спины похож на какого-то тролля с картинок. Такой: сгорбленный, весь в бородавках, мерзкий и зелёный.
– Я просто О-ОЧЕНЬ рад тебя видеть, – ответил тролль и широко улыбнулся, явив скудный набор чёрных зубов.
– А по-другому радоваться не умеешь? Ну там – по плечу хлопнуть.
– Ай, раскудахтался. Считай, что я проверял твою реакцию. Она, кстати, ни к чёрту. И как тебя ещё не прирезали?
– Стараюсь.
– Да как-то незаметно. Тео, поди, за двоих старается, а ты опять филонишь. Совсем расслабился. Вон, уже и жиром заплыл.
– А его ты не рад видеть, да? – по-дружески перевёл разговор Эд.