Франкфурт 939 - стр. 27
Бернард остановился и уставился на Гунтрама, недоумевая.
– Ты сейчас издеваешься?
– Нет, просто решил занять обе позиций.
– Ты мне этим не помогаешь.
– А ты как хотел? Думал, я найду ответы на все твои вопросы? Может, мне ещё и твою жизнь за тебя прожить? – улыбнувшись, спросил Гунтрам.
В конце коридора они разделились. Бернард отправился в подземелье, а Гунтрам искать Саида, но по пути встретил дочь Эбергарда. Обычно она к нему холодна и равнодушна, но в этот раз обожгла ненавистным взглядом. И что он опять натворил, чем заслужил подобное приветствие? Некогда ломать голову, не до неё сейчас.
Глава 8
Дом стоит на отшибе, у самых трущоб. Рядом коровник и ворота из города на луговое пастбище. Вся дорога в лепёшках. Ну и вонища. Сказавший, что городской воздух освобождает – тот ещё шутник. Владелец коровника по уши в долгах. Работает теперь не на господина в чистом поле, а на церковь в засраном городе. Да уж, освободился. Не заплатит до зимы, будет нюхать свободный воздух бесплатно, сидя с протянутой рукой на ступенях у базилики. Рядом на огороженном пятаке ячмень выращивают.
«А что, удобно, далеко за удобрением ходить не надо».
Рене постучал в дверь так, как должен стучать мужик – три мощных удара. Вышло громко, аж косяк затрещал. Открыла костлявая женщина с лицом болотной жабы. Кожа бледная с желтизной, нос крючком, подбородок острый, с бородавкой, на голове поросль сальных волос. У свиньи морда приятней. При виде Рене скривилась, словно навоза хапнула, уставилась на кулон церковного посланника у него на шее.
– Чего тебе? – спросила с такой неприязнью, будто какого-то побирушку на пороге увидела. – Мы вам ничего не должны. Со всеми долгами уже рассчитались, новые ссуды не брали и даже церковную десятину я исправно плачу. Десятая часть от ничего – это ничто. Так что нечего тебе здесь делать. Проваливай!
– Я ищу Пипина, – ответил ей Рене, не грубо, но строго.
– Не там ищешь.
– Ты его сестра?
– И что с того? Здесь этот гавнюк ни разу не появлялся. Ему плевать, как мы живём. На мать и на меня плевать. Он, поди, и не знает, что нас из дома выперли. Пришёл бы, поглядел, в какой халупе помирает с голоду его семья. Но нет, ему там хорошо под пятой Господа. Сбежал вслед за отцом к лёгкой жизни. Его кормят, одевают на те деньги, которые вы у нас забираете. Что, не помнишь меня, гад? Ты нас из дома выгнал. Нашего дома! Его мой дед построил, а вы забрали. Теперь там купец живёт со своей пухлой уродиной-дочкой. Наверно, выгодно продали, да?
Рене не любит эту часть своей работы. Ему не по душе отбирать у должников последнее имущество и выгонять людей на улицу, но что поделаешь, такие уж обязанности. Не он, так кто-нибудь другой займётся. Какая разница?