Французский орден особиста - стр. 3
Не лучше было и общее экономическое положение германского государства. По оценке Черчилля, «экономические статьи договора были злобны и глупы до такой степени, что становились бессмысленны. Германия была принуждена к выплате баснословных репараций» [2].
При этом страны-победительницы, продолжая публично заявлять со всех политических трибун, что заставят Германию заплатить «все до последнего пфеннига», за кулисами открытой политики делали совершенно обратное. По признанию все того же Уинстона Черчилля, «…Германии было предоставлено, главным образом Соединенными Штатами и Великобританией, более полутора миллиардов фунтов стерлингов, что дало ей возможность быстро ликвидировать разрушения, причиненные войной» [3].
Наряду с оказанием финансовой помощи многие крупные американские компании приняли участие в модернизации ведущих промышленных гигантов Германии: концернов Круппа, Тиссена, наследников Адама Опеля, нефтяного концерна «Дойче-американиш петролиум», угольного концерна «Гуго Стиннес» и многих других германских корпораций. Примечательно, что американцы тесно сотрудничали с немецким военно-химическим концерном «ИГ Фарбениндустри», выпускавшим во время Второй мировой войны отравляющий газ «Циклон Б» для концентрационных лагерей.
Именно США и Британия сыграли ключевую роль в возрождении экономической, а затем и военной мощи Германии. В 1924 году они инициировали разработку специального плана о новом порядке репарационных выплат странам-победительницам в Первой мировой войне. Этот план получил название «План Дауэса» – по имени председателя международного комитета экспертов, созданного при Комиссии по репарациям, а в прошлом генерала армии США Чарльза Дауэса. План этот одним махом решал несколько важных проблем, в том числе проблему оттеснения Франции от политического влияния на послевоенную Германию, основными действующими лицами в этом пространстве предполагались только Британия и США.
План Дауэса был утвержден 16 августа 1924 года на международной конференции в Лондоне и вступил в силу буквально через две недели – 1 сентября того же года. А уже в феврале 1925 года «послушной Германии» открыли дверь на международную политическую кухню. На конференции в Локарно Германия участвовала уже не только в качестве «провинившейся страны». Победители, еще раз строго спросив с Германии за «политические шалости» 1914–1919 годов, обернувшиеся для народов Европы гибелью почти 22 миллионов человек, показали ей путь, на котором предстояло искать решение больных политических, экономических и социальных проблем: