Фома Верующий - стр. 24
– Это гуляш, ребята… Соевый.
– Хорошо, что не гумус, – обреченно изрек Федорыч.
И новый взрыв хохота заставил дрожать стекла. Когда настало время торта, первый кусок на блюдечке отправился в руки редактора.
– Вот, и мне такой же большой, как у шефа, – попросил Из май лав.
Сахаров невозмутимо ответил:
– Это вам, батенька братец, к сексопатологу. У нас и договор с клиникой есть. Если что, подсобим, вы не стесняйтесь обращаться к начальству.
Смеяться уже сил не было, все просто попадали там, где их настигли эти слова, и тихо стонали. Я сделал контрольный выстрел и внес посильный вклад, брякнув:
– Виктор, да вас просто забросали дротиками Эроса.
Сегодня не было никакого торжества и никакой событийной горячки. Меня вызывал редактор. Я зашел в кабинет и сел. Сахаров говорил по телефону, потом повернулся на стуле ко мне.
– А, молодые дарования. Ну как успехи, батенька, как в коллективе? О вас коллеги хорошо отзываются. Впрочем, давайте сразу к делу. Я беседовал по поводу вашего призыва с областным военкомом. Мы с ним знакомы по областной думе. Он мне сказал, что в отсрочке проблем не видит. Что и говорить, это будет всего лишь перенос сроков. Вас это устроит? Он также посоветовал вам лично съездить к районному военкому и побеседовать о вариантах, сославшись на меня. Он должен быть в курсе. Ну так как?
– Честно говоря, Иван Леонидович, в психбольницу я ложиться не собираюсь. А к чему отсрочка? Раньше уйду, раньше вернусь, ведь так? Жаль, конечно, что поработать довелось всего два месяца.
– Ну что ж, – отложил свою гробоподобную «Моторолу» в сторону Сахаров, – я такое решение, батенька, безусловно, уважаю. И ваше место останется. Вернетесь в родной коллектив. Я сам служил, да и все мужчины в нашей редакции тоже. Радует, что вы не станете исключением. Но все равно жаль. А пока езжайте в военкомат. И да, там шум какой-то в городе со стрельбой, слышал.
– Да, Гену Грузина, вора в законе, расстреляли прямо в центре.
– Таак, так-так-так. Шикарная фактура, батенька братец, заодно и оттуда материал привезете, ступайте, ступайте.
В военкомате были серые стены, протертый до дыр линолеум, пыльный воздух и пергидрольная блондинка за плексигласом во всю ширину коридора с надписью «Дежурный». Она осведомилась, кто я, по какому такому важному вопросу, что решился потревожить самого военкома. Редакционная корочка на нее подействовала гипнотически, и блондинка, подняв трубку телефона, уже через несколько минут разблокировала турникет, разрешив мне пройти в приемную.
Военком Жихарь был человеком тучным и бравым, как и полагается каждому уважающему себя военкому. Меня он хорошо знал, так как Сахаров, зная о моем военном роке, специально закрепил тему военкоматов и призыва за мной. Для порядка Жихарь приказал принести мое личное дело, раскрыл его и начал свой монолог.