Фобология - стр. 29
Лучшая комната постоялого двора оказалась широким будуаром с кремовыми обоями. Будуар делился на две неравные части плотной шторой. В первой стояла небольшая лежанка в классическом стиле с накрахмаленным постельным бельём, стол с графином и туалетный столик. В большей части находилась широкая двуспальная кровать с балдахином, комод в стиле ампир, а также два мягких кресла и монферрановская кушетка. На стенах висели картины в массивных ореховых рамах.
Служанка засветила четыре свечи в комнате и с поклоном ушла.
Мэри взяла одну из них и приблизилась к картине. С облупленного почерневшего холста на неё уставился отвратительный господин с усами-щёткой, до омерзения похожий на Шпака. Мэри поморщилась и отошла от полотна. У следующего портрета состояние было не лучше: краски выцвели так, что создавалось впечатление, будто здесь изображён некто, совсем не имеющий лица. На третьей была семья из пяти человек. Жена и три дочери мелкопомещичьего вида обступили кругом главу семьи. Отец сидел на деревянном стуле и держал на коленях собственную голову. Голова посмотрела на Мэри.
Девушка вскрикнула и выронила свечу. Капли горячего воска брызнули на испачканный подол дорожного платья. С другой стороны комнаты появились обеспокоенные родители. Папенька бросился подбирать свечку, пока не случилось пожара. Мама схватила Мэри за тонкие запястья и развернула лицом к себе.
– Что случилось, душа моя?
– Там. – Дрожащей рукой Мэри указала на портрет.
Вадим Никифорович пристально посмотрел на него. Отсечённая голова слепо таращилась куда-то вниз.
– Зрелище и впрямь неподобающее для юной леди. Эдак, чего доброго, кошмары замучают. Вот мы её… Подержи.
Вадим сунул свечу жене, а сам схватился за раму и рванул вверх. Картина не поддалась. Тогда Вадим Никифорович дёрнул ещё раз, сильнее, но проклятый портрет оказался прибитым намертво.
– Мы справимся о ванной, – тихо, но уверенно произнесла Вера. – Если готова, то примем её вместе. А ты, батенька, пока разберись с этим.
Отец кивнул.
Вера Аникеевна за руку увела дочь за собой. Выходя из комнаты, Мэри бросила тревожный взгляд на портрет.
Голова торжествующе улыбалась.
Мэри поёжилась и больше не поднимала взгляд, пока мать не привела её в жарко натопленную комнату, где стояли две медные ванны – сидячая и лежачая. По правую руку стоял клозет. Окна прятались за вышитыми занавесками. Девушка с удивлением уставилась на это зрелище и даже на мгновение забыла о странном портрете. В доме Шубиных не было отдельной комнаты для ванн. Ванну приносили в спальню, после чего прислуга вёдрами натаскивала туда воду.