Физрук 10: Назад в СССР - стр. 9

– А если бы – дожили?

– Им все равно, что жрать – любая органика. Мозга нет, зато есть – желудок и жвалы, которые могут разгрызть даже древесину. Кроме того, они выделяют фермент, который размягчает твердые структуры.

– Ясно… – кивает Философ. – Тельма, высади нас с Михаилом на окраине города, а сама – в объезд, к себе вези ребят.

– Поняла, – отвечает девушка. – Я вас у поста ГАИ высажу. Попроси ребят связать тебя с УКГБ, а когда ответит дежурный, скажи ему: «Сообщение для полковника Парвуса. Код ноль три один. Передала Ильвес».

– Сообщение для полковника Парвуса. Код ноль три один. Передала Ильвес, – повторяет Философ.

– Верно.

Тельма притормаживает у поста ГАИ. Философ и официант выбираются из салона и «Победа» снова срывается с места.

– В чем дело, граждане? – спрашивает постовой, мазнув рукой в белой краге по лакированному козырьку каски.

– Смотри, сержант, – говорит Философ, показывая в небо. – Видишь это светящуюся полосу?

– Ну, вижу, – откликается тот.

– Гул слышишь?

– Слышу!.. Вы что – выпимши, гражданин?

– На город надвигается смерть, сержант! Срочно свяжи меня с дежурным о УКГБ! Заодно и своему дежурному по городу передай. Пусть личный состав по тревоге поднимает.

– За такие шутки я имею полное право задержать вас вплоть до выяснения…

– Вася, верь ему, – вмешивается Болотников-старший. – Он знает, что говорит.

– Как скажете, дядя Миша! – ворчит тот и кричит напарнику, который выглядывает из будки. – Рашидов, щас мужик к тебе поднимется, набери ему дежурного по КГБ. И в нашу дежурку звякни!

– Спасибо, сержант! – говорит Философ.

– Паси, да пораньше пригоняй… – бурчит тот. – А если мне за это по шапке дадут?

– Если эти твари город накроют, шапку носить не на чем будет, – бурчит Философ и по ступенькам сбегает наверх.

Гаишник протягивает ему трубку.

– Дежурный по Управлению Комитета Государственной Безопасности, – слышит Философ в трубке, и повторяет слово в слово, сказанное Тельмой.

Не успевает он вернуть трубку Рашидову, как внизу раздается крик, несколько очередей и одиночных выстрелов.

– Билять, – цедит гаишник и выдергивает из кобуры штатный «Макаров».

Оттолкнув гражданского, милиционер кидается к двери будки, как вдруг ее проем перегораживает образина, ничего общего не имеющая с тем интеллигентным инсектоморфом, с которым Философу до сих приходилось иметь дело. Громадная голова снабжена чудовищного вида жвалами, которые раздвигаются и вдруг выпускают мерцающую струю едкой жидкости. Философ бросается на пол. Раздается один единственный выстрел. Слышится отчаянный, тут же захлебнувшийся крик.