Физрук 10: Назад в СССР - стр. 8

– Все! Пошли отсюда! – говорит Тельма. – Что-то мне не нравится этот гул…

– Это – Рой гудит, – сообщил всезнайка Болотников-младший. – Они голодные и очень злые.

– Какой еще – Рой? – с подозрением уточняет Философ. – Ты имеешь в виду – Мастеров, Пастырей или Жнецов?

– Не совсем. Рой – это результат неудачных мутаций потомства. Мутантные особи не могут стать ни Мастерами, ни Пастырями, ни Жнецами. Это генетический брак. Они только и делают, что летают, жужжат и мерцают крылышками. И так – до самой выбраковки.

– Что такое – выбраковка? – спрашивает девушка.

– Это когда – чик-чик, – ухмыляясь сообщает Михаил.

– Какой ужас!

– А почему они голодные? – уточняет Философ.

– А зачем их кормить?

– Ладно, хватит вам лясы точить, – бурчит официант. – Пошли скорее!

И он, широко и твердо шагая, несмотря на протез, идет вдоль корпуса. Остальные следуют за ним. Вскоре они и впрямь оказываются возле пролома в ограде. К счастью, машина на месте. Тельма заводит движок. Даже внутри салона кажется, что гудение Роя становится сильнее. Философ крутит рукоятку, опуская боковое стекло. Выглядывает наружу. Ему чудится, что еле мерцающее в рассветных лучах облако над заброшенным предприятием, начинает вытягиваться в сторону города.

– Жми, Тельма! – бормочет он.

«Победа» трогается с места. Подпрыгивая на ухабах, она мчится со всей возможной на старой разбитой дороге скоростью. А когда выезжает на шоссе, и вовсе летит на пределе шкалы спидометра. Тем не менее гудение Роя тише не становится. Философ снова высовывается в окошко. И на фоне затянутого тучами неба явственно различает мерцающую полосу, напоминающую Млечный путь. Теперь сомнений у Философа нет – Рой движется к городу. Голодный Рой. Мириады инсектоморфов, не пригодных ни к чему, кроме выбраковки.

– Мне никого не хочется пугать, – говорит Философ, поднимая стекло, – но, кажется, Рой летит к городу.

– Этого не может быть! – уверенно произносит мальчик-молния. – Они не могут покидать Гнездовье! Жнецы подавляют их своим мощным биополем… Если только…

– Что – только? – настораживается Философ.

– Если только все Жнецы живы…

Философ резко оборачивается к Болотникову-старшему, который сидит с детьми на заднем сиденье.

– Сколько? – спрашивает он.

– Ты о чем? – удивляется тот.

– Сколько ты пристрелил?

– Они бы вас, с Тельмой, сожрали! – оправдывается Михаил.

– Так сколько?!

– Пять или шесть… Не считал.

– Папа, дядя Граф, вы о чем? – беспокоится пацаненок.

– А эти, для выбраковки предназначенные, они чем питаются? – вместо ответа, спрашивает у него Философ.

– Обычно – ничем. Они не доживают до кормления.