Фирменные люди - стр. 2
Но через три дня полусонного отдыха все изменилось…
Незнакомец вошел в столовую, и ни на кого не глядя, направился прямо к моему столу. Уж не знаю, о чем он думал в тот момент. Может быть, шел наугад, или кто-то сказал ему, что его столик номер девять, первый у окна слева – мне неизвестно. Молодой человек преодолел короткое расстояние между столами так быстро, что я даже не успела его рассмотреть как следует. Можно было только гадать, что он делает в таком месте, в такое время, но я и это не смогла сделать. Он поздоровался со мной и сел рядом за столик, вежливо спросив разрешения.
Конечно, он сделал все правильно, хотя мое разрешение и было формальным, но ведь парень попросил у меня не место – все соседние столы пустовали, он попросил часть моего пространства и возможность заговорить со мной. И причин отказывать ему у меня не было.
И закрутился курортный роман…
Одно его присутствие наполняло все мое тело чем-то горячим и сладким. А когда он прикасался ко мне, я как бы исчезала из привычного мира, освобождалась от его убогой трехмерности, неизбежности проблем, назначенных расставаний, от надвигающейся зимы и всего того, что вечно наводит на грусть. Мой возлюбленный был так восхитителен, что, открывая глаза в горячем поцелуе, я несколько мгновений не понимала, что со мной происходит. Казалось, еще чуть-чуть, и я навсегда растворюсь, исчезну, в этой безумной нежности.
Он представился Черкасовым.
Черкасов закончил какой-то авиационный институт, и не получив распределения, находился, как и полагается пилоту, «между небом и землей». Коммерческие фирмы не брали на работу молодых специалистов без опыта, а ведь и им нужны были деньги для банальных вещей, хотя бы на еду и одежду. Хорошо, если в таких случаях родители или знакомые помогают устроиться на службу, но если они люди «не деловые» и не научились жить в условиях бесконечного обмена, можно рассчитывать только на себя. И все, что родители Черкасова могли сделать, это взять путевку в профкоме и предоставить сыну возможность хотя бы бесплатно отдохнуть.
Мы проводили каждый день вместе. Но иногда взгляд Черкасова, устремленный вдаль, становился печальным. Впрочем, он был не из тех, кто любит жаловаться, и это в нем было также привлекательно, как и его вера в собственные силы. Мне нравилось в нем, пожалуй, все, даже привычка задавать спонтанные вопросы. Например: о чем ты сейчас подумала? И его манера колко шутить в мой адрес казалась остроумной. Должен же мужчина над кем-то командовать. Я знала, что если и не отвечаю ему на его колкости, то все равно нравлюсь ему, потому что не обижаюсь и не подстраиваюсь под него, а могу оставаться при этом собой, чуть загадочной и нераскрытой.