Фиалка Пратера - стр. 7
– До вечера ничего другого не пейте. – Четсворт поведал, что в Сохо есть погребок, где он хранит личные запасы кларета. – Прикупил неделю назад на аукционе шесть дюжин. Поспорил с дворецким, что найду нечто получше того, что было у нас. Он у меня чертовски хорош, негодник такой, но тут был вынужден признать мою правоту.
Бергманн чуть слышно хмыкнул. Под его пристальнейшим взглядом любой смутился бы и смолк, но Четсворт продолжал неспешно есть, сопровождая каждый кусочек новым откровением. Бергманн же, проглотив мясо с каким-то остервенелым нетерпением, закурил. Зажатая в его крепких волосатых пальцах без колец сигарета обвиняющим указательным перстом смотрела точно в грудь Четсворту.
Невероятно крупная голова Бергманна была словно высечена из гранита. В ней я видел бюст римского императора с темными глазами старого лихача. Тесный тускло-коричневый костюм Бергманну не шел, воротник рубашки душил, неровно повязанный галстук сбился набок. Краем глаза я разглядывал большой и крепкий подбородок, угрюмо сжатые в линию губы, резкие морщины, идущие вниз от царственного носа, буйные черные волосы в ноздрях. У Бергманна было лицо императора, а вот глаза… глаза принадлежали его рабу, рабу, который с насмешкой повинуется, следит, шутит и осуждает непонимающего господина; раба, на которого господин всецело полагается в развлечениях, руководстве и проявлении власти; раба, что пишет басни о зверях и людях.
От вина Четсворт плавно, как бы невзначай, перешел к Ривьере. Спросил у Бергманна, не бывал ли тот в Монте-Карло. Бергманн отрицательно хмыкнул.
– Охотно вам признаюсь, – сказал Четсворт, – что Монте – родина души моей. Канны мне всегда были безразличны, а у Монте есть je ne sais quoi[15], нечто уникальное. У меня пунктик: каждую зиму приезжать туда дней на десять. Дела, не дела – срываюсь и еду. Если бы не отдых в Монте, проклятые туман и морось Лондона меня доконали бы. Месяц гриппа, если не хуже. Да я, черт возьми, студии услугу оказываю – так им и говорю. Garçon!
Четсворт сделал паузу, чтобы заказать, не спросив нас, креп «Сюзетт», и признался, что он на самом деле вовсе не игрок.
– Мне хватает азарта и риска в киноиндустрии, а рулетка – забава для дурачков. Пусть сосунки да старухи в нее играют. Хотя шмен-де-фер[16] мне нравится, в том году пару тысяч в нее просадил. А вот моя супруга предпочитает бридж. Чертовски, говорю я ей, ограниченно.
Мне стало любопытно, хватает ли Бергманну познаний в английском, чтобы поспевать за мыслью Четсворта. Выражение его лица становилось все более и более загадочным. Похоже, и Четсворт это заметил, он начал сомневаться в своей аудитории. Попробовал зайти с другой стороны, похвалив метрдотелю креп «Сюзетт».