Фейтфул-Плейс - стр. 58
– Да ты за свои кишечные отправления не отвечаешь, – сказал я полицейскому, приблизившись почти впритык к его большому рыхлому лицу. Когда он отвел глаза, я отпихнул его в сторону и пошел навстречу мистеру Дейли.
Как только я вышел за ограждение, он схватил меня за грудки и резко притянул к себе – подбородок к подбородку. Меня облило жаром чего-то похожего на радость: то ли у мистера Дейли яйца были покрепче, чем у копа, то ли он не желал пасовать перед Мэкки, меня устраивало и то и другое.
– Что там? Что вы нашли?
Какая-то старуха восторженно взвизгнула, шпана заухала по-обезьяньи. Я сказал громко, чтобы достаточно свидетелей услышали, что я его предупреждал:
– Убери руки, приятель.
– Не смей, мелкий говнюк, не смей мне указывать… Там моя Рози? Да?
– Моя Рози, приятель. Моя девушка. Моя. Еще раз повторяю: руки убери.
– Это ты виноват, гопник паскудный. Если она там, то из-за тебя.
Он таранил меня лбом с такой силой, что воротник врезался мне в шею. Вокруг начали скандировать:
– Махач! Махач! Махач!
Я крепко сжал его запястье, намереваясь сломать, но вдруг ощутил его запах, пот, дыхание – хорошо знакомый мне горячий, острый запах животного страха. Дейли почти потерял рассудок от ужаса. В этот миг я увидел Холли.
Вся краснота мигом схлынула, словно что-то сломалось под ребрами.
– Мистер Дейли, – как мог мягко сказал я, – как только что-то прояснится, к вам придут и расскажут. А пока что лучше идите домой.
Полицейские пытались нас разнять, болотное отродье подняло шум, но нам обоим было плевать. Вокруг глаз мистера Дейли проступили бледные круги.
– Это моя Рози?
Я положил большой палец ему на запястье и нажал. Он охнул и выпустил мой воротник, но за секунду до того, как второй полицейский его оттащил, мистер Дейли тесно, как любовник, прижался челюстью к моей щеке и прошипел мне в ухо:
– Ты виноват.
Откуда-то появилась миссис Дейли и, некрасиво подвывая, напустилась на мужа и второго копа. Мистер Дейли обмяк, и его повели прочь сквозь бурлящую толпу.
Болотный придурок зачем-то вцепился мне в куртку со спины. Я хорошенько приложил его локтем, откинулся на перила, оправил рубашку и помассировал себе шею. Дыхание быстро восстанавливалось.
– Это тебе, сынок, так просто не сойдет, – угрожающе сообщил мне болотный, налившийся нездоровым багрянцем. – Рапорт-то я подам, так и знай.
– Фрэнк Мэкки, – сказал я. – С двумя “к”. Скажи, пусть сверху стопки положат.
Полицейский негодующе фыркнул, будто старая дева, гневно отошел, чтобы отыграться на толпе, и принялся криками отгонять зевак, размахивая руками. Я мельком заметил Мэнди. Одну дочку она посадила на бедро, а вторую держала за руку – три пары круглых, потрясенных глаз. Супруги Дейли, держась друг за друга, на неверных ногах поднялись на крыльцо дома три и исчезли за дверью. Нора прислонилась к стене, прижав ладонь ко рту.