Фея чистоты. Любовь на седьмом этаже - стр. 21
Всё. Мне конец. Меня уже как три часа назад уволили.
— А где мой телефон? — жалобно спросила я, уже обшарив одежду.
— Утонул.
— Как?..
— Бульк! И утонул.
К горлу снова подкатили слёзы. За что, Господи? За что?! Ни работы, ни телефона, ни…
— Люсинда, хорош рыдать. Одевайся, сейчас завтрак принесут.
— Да какой завтрак?! — проблеяла я. — У меня вся жизнь рухнула из-за вас!
— Из-за меня?!
— Конечно, из-за вас! Вы зачем меня сюда притащили?! Думаете, раз я простая горничная, то можно вот так вот со мной поступать?! Я, между прочим, старалась изо всех сил! А вы!.. А вы…
Вырвавшиеся слёзы не дали мне договорить. Елизаров смотрел на меня с таким презрением, будто убить хотел. Прекрасно. Пусть убивает. Всё равно мне незачем больше жить…
В дверь постучали, он пошёл открывать, но быстро отослал пришедшего. А вернулся Роман, катя перед собой тележку с едой.
— Ты так и будешь голая завтракать?
Я вздохнула:
— Это уже не моя форма. Я ведь теперь без работы осталась.
Елизаров недовольно цыкнул, но ничего не ответил. Он стал раскладывать на столе кофейник, чашки и блюда с чем-то съестным. А я ощущала лишь горечь во рту от обиды, несправедливости и алкогольного отравления.
— Иди сюда. Садись и поешь, — командирским тоном приказал Роман.
— Не хочу…
— Люсинда, — он упёрся своими громадными кулачищами в бока и повторил с явной угрозой: — Быстро встала, подошла и позавтракала.
— Ну, не хочу я…
— Не выводи меня, Люсинда.
— А то что? Насильно мне круассан в рот запихаете?! — от безысходности я, кажется, так осмелела, что начала реально дерзить.
— Я тебе его в ухо затолкаю, если сейчас же не встанешь!
Всё-таки надолго моей смелости не хватило. Порыв был кратким и не очень убедительным. А вот перспективы, озвученные господином Елизаровым, звучали более чем убеждающе. Умеет же он уговаривать…
Накинув на себя одеяло как римскую тогу, я слезла с кровати и гуськом подкралась к столу, который был уже сервирован к трапезе. Громадная фигура господина Елизарова возвышалась над столешницей необъятной скалой, а выражение его лица навевало такой ужас, будто он сейчас планировал позавтракать не со мной, а мной. Тем не менее, я набралась непонятно откуда взявшейся храбрости и заняла стул напротив Романа.
Он молча наполнил для меня чашку кофе, я кивком поблагодарила.
— А можно мне молоко?.. — пролепетала я неуверенно.
— Возьми и налей.
Я закусила губу и стыдливо опустила взгляд, нашла на столе молочник, разбавила кофе, попробовала — то, что нужно.
— Скажите, — начала я после продолжительного молчания, — что вчера произошло?