Феномен игры - стр. 30

Ага! Вот она – истинная королева сцены! И я более чем горд этой своей деткой. Голос, стать, манера, дикция – всё в ней прекрасно! Она способна протараторить длиннющий монолог, словно на перемотке, не упустив ни одного смыслового нюанса. А как она ругается матом, как восхитительно-беспощадно шутит! Стоит ей открыть рот, все вокруг замирает. Но это – затишье перед бурей. И будьте уверены, через долю секунды всё пространство вокруг просто затрещит по швам. Ох, бойтесь её взгляда. Бойтесь, если он концентрируется на вас больше чем на секунду. Она может содрать с вас кожу легким подбрасыванием вверх уголков своих беспощадно прекрасных губ. Глаз и кончик языка у неё заточены одинаково остро. И если уж вы попались, то пощады не ждите. Вы будете изглоданы, обсосаны и проглочены с костями и всеми продуктами выделения. И заглядывая время от времени в зеркальное отражение этой моей субличности, я, конечно же, не могу налюбоваться – как я прекрасен! Но есть и недостатки – это единственное из моих женских проявлений, что так и не смирилось с моей любовью, и когда я прямым текстом говорю ей об этом, она всегда огрызается, брезгливо цедя сквозь клычки: «Вы всем такое говорите». Еще одно, она – мать! Она родила, можно сказать, на сцене, и через две недели, с ребенком, слингом примотанным к груди, уже репетировала. Она больна профессией. Истый трудоголик. Её ник в социальных сетях – «тыжактриса». И сама фамилия – зеркальное отражение скоростей её мышления. Она – шедевр. В ней все совершено – ноги, грудь, попа. Она делает все одновременно – любит и ненавидит, презирает и восторгается, ест и испражняется (конечно, говоря метафорически), и формула «Святое самобичевание» несомненно её конек. Вы видели, какая она в Пиаф? В Меркюри, в Монро? В Гурченко и Цветаевой? Если вы увидите, как она играет (о нет, живет, конечно же) жизнь Эмми Вайнхаус, то навсегда возлюбите театральное искусство как таковое. А как она поет? Как, собственно, и играет. Всей палитрой. В её диапазоне весь мир – от говна до изысканнейших ароматов. Как я счастлив, когда эта, в полном смысле этого слова, вакханка выпрыгивает из меня и озаряет мир радугой своего совершенства.

Маргарита Быстрякова

Следующая. Подождите, задеру голову. На эту можно и должно смотреть только снизу вверх. Особенно, если она уже на сцене. А она всегда на сцене. Стопроцентный гермафродит. Мужское и женское в единстве, в красиво и тотально надежно сплетенном морском узле. Как она однажды послала меня на три святых буквы, вы бы слышали. Я чуть не излился катарсисом. Её зрачки – это глаза возбужденного, изнывающего от сладострастия, французского бульдога. А её ноздри! Распознать моменты, когда приближаться к ней опасно, можно по ноздрям. Из них извергается реальный пар и искры. Мечтаю в эти моменты справиться со своим глубинным страхом и прислонить ладонь к кончику её носа. Уверен, я получу ожог. Гармоничное сочетание мужского и женского запечатлено, скроено, подшито и подтянуто в ней, как в дорогом костюме от кутюрье. И речь сейчас идет не только о её фигуре, но и о мозге. Она уникум. Самое совершенное создание на земле. Такое ощущение, что ей никто не нужен. Она тотально самодостаточна. И именно такой должна быть истинная актриса. Я уверен, что она первая из всех моих личин преодолеет самое сложное препятствие на пути – иллюзию любви, и взлетит даже над нею. Бог мой, как она прекрасна! Вы её Сальвадора видели? А Шиву? Разин, Тайлер, Лилит (первая жена Адама) – и что не роль, то взрывоопасная эрекция! Красота и завершенность в каждом жесте. Ум в каждой морщинке вокруг глаз. Харизма в каждом слове. Вокруг неё всегда мужчины. И это единственное, что меня в ней расстраивает. Как это возможно вообще? Что с ними обсуждать? Они же все без воображения. Бог мой, как я прекрасен, когда я это она.