Факультет Романтики. Ромфак. - стр. 11
И он громко раскатисто засмеялся над своей же не смешной шуткой. Его длинный хвост словно жил своей жизнью отдельно от хозяина. Он то опрокинул пару чашек чая на колени удивлённых гостей, то щёлкнул по заднице проходящую мимо девушку, которая в ответ дала звонкую пощёчину случайно оказавшемуся рядом молодому человеку. Так в некогда маленькой уютной кофейне потихоньку наступал абсолютный хаос. Гости мерзли, получали подзатыльники из неоткуда, злились, пугались, отчаивались и боялись. А между тем Даниэль и Антонина, как самые близко стоящие к демону получили самые большие дозы его одурманивающего яда, уже повернулись лицом к лицу, сверкая ненавистью в глазах и готовые пустить в ход кулаки. Правда демон уже успел шепнуть на ухо парню о том, как «…эта страшная паршивка снова все загадила! Она разбила графин и испортила такую красивую и романтичную помолвку! Дженни этого не простит! Второго шанса не будет!»
– Остынь, голубок, – криво улыбнулся Люциморт, блестя своими длинными острыми клыками. – Присядь и наслаждайся спектаклем. Ставлю свой плащ на то, что эта девчонка сейчас расквасит нос этому хлюпику-смертному. А ты давай сюда свои стрелы. Ну хоть одну поставь!
– Отстань от них! Прекрати! – напрасно требовал Купидон, чувствуя всю безысходность ситуации – ему никогда не совладать с сыном Аида, который почему-то совершенно не боялся его золотой стрелы.
– Прошу приготовиться! Драка года начнется через три, два, один… – веселился демон, пока, вдруг… – О, проклятье! Ну что еще?!
В этот самый ответственный момент громко зазвенел колокольчик, и дверь в кофейню распахнулась, впустив вовнутрь хоть и осенние, но еще яркие лучи заходящего солнца. Именно они подействовали на дерущихся, как опрокинутая пара ведер холодной воды. Это было именно то, что необходимо было сделать в такой непонятной ситуации, когда внезапно налетает гнев, отчаяние или страх. Нужно просто выйти на улицу или распахнуть окно, встать лицом к солнцу, и тогда демонические силы отступят, как исчезают тени перед рассветом.
Дани и Антонина не просто тут же отпустили друг друга, но и буквально отпрыгнули в разные стороны, мгновенно опомнившись, словно проснувшись от колдовского сна. Им обоим сейчас было очень стыдно.
– Проклятая блохастая белка! Все испортила! – рявкнул Люциморт, кинувшись на испуганного зверька, что в это время висел на дверной ручке, вцепившись в нее крохотными лапками. Городской грызун уже, видимо, был знаком, с грубым обращением, раз у него полностью отсутствовал пушистый хвост – краса и гордость любой уважающей себя белки. – Ненавижу этих лесных троллей! Брысь! Поймаю, сделаю из него мочалку!