Факел сатаны - стр. 45

Инга Казимировна начала допрос с того, что показала Молоткову фотографии картин, привезенные из Москвы.

– Ваши, Юрий Антонович?

Тот, смачно зевнув, взял снимки в руки.

– Господи, как искажены краски! – заметил он растерянно. – Сразу видно, пленка и бумага отечественные… Вы бы посмотрели оригиналы – как небо и земля!

– Видела.

– А где же картины?

– Летят во Франкфурт.

– А их автор сидит здесь, – печально произнес Молотков, оглядывая безрадостные стены и решетку на окне.

– Когда вы писали эти работы? – спросила Гранская.

– В течение последнего месяца.

– Конкретно вот эту? – показала на «Парящую голову» следователь.

– В тот день, когда мы обнаружили чемодан со жмуриком.

– Позвольте, но ведь вы говорили, что сразу потащили чемодан прятать.

– Не сразу, – мотнул головой Баобаб. – Сначала мы выпили. Морж закемарил. Ну а на меня накатило вдохновение. Знаете, другие могут писать одну работу неделю, месяц, а то и больше. У меня же прямо истерика какая-то. Хватаю бумагу или холст, кисть или фломастер и не успокоюсь, пока не закончу.

– Хотите сказать, нарисовали «Парящую голову» за несколько минут?

– Почему же, около часа трудился. Обычно это бывает после сильного впечатления, потрясения, так сказать.

– И какое же у вас было потрясение?

– Вы что думаете, я часто видел дохляков без головы? – осклабился Молотков.

– Понятно, – кивнула следователь. – Нарисовали, а дальше?

– Оставил картину в нашей берлоге, потащил чемодан вниз. Там на поляне меня и застукали.

– Но как картина в тот же день оказалась в «Люкс-панораме»?

– Не знаю, – пожал плечами Молотков. – Может, Морж отнес. Или Бабухин сам приезжал и забрал.

– А что вы можете сказать насчет этого? – Гранская ткнула пальцем в угол снимка, где была изображена голова. – Она принадлежит убитому?

– Откуда, я ж его видел только без головы.

– Так чья же эта? – допытывалась Инга Казимировна, показывая на голову, что изображена на картине.

Баобаб провел ладонью по своей лысой макушке, по-детски улыбнулся:

– Сам не знаю, почему взбрело присобачить сюда калган этого гада. Наверное, мечтал, чтобы он сдох…

– Какого гада? – насторожилась Гранская.

– Есть один живодер. Голенищев фамилия…

– Откуда вы его знаете? – спросила следователь, удивленная тем, что в таком обычно флегматичном человеке проявилась неприкрытая злоба.

– Попил нашей кровушки, – ответил задержанный, явно взволнованный неприятными воспоминаниями. – Были у него с Моржом в рабах.

– В каком смысле – в рабах?

– Если вас держат ночью на цепи, травят собаками, как это назвать?

Молотков встал со стула, расстегнул брюки и без всякого стеснения спустил до пола. Под самой ягодицей левой ноги зиял безобразный шрам. Такой же, но поменьше был на икре. Видимо, следы собачьих укусов.