Фабрика мертвецов - стр. 50
— Мои, — безнадежно согласился отец. — Похоже, все здешние… кони педальные — мои. — Он окинул собравшихся саркастическим взглядом и расстроенно потер лоб ладонью. — Вот вам и отпуск, вот вам и имение…
— По долгу службы обязан провести дознание: и впрямь вы являетесь владельцем сего имения, или же бумаги эти, — исправник ткнул в папку, — с мертвого тела настоящего хозяина забраны, чтоб имущество присвоить!
— Ото так! — чуть не подпрыгнул у него за спиной радостный Юхим.
— По долгу службы, исправник, никакого дознания вам проводить не положено. На основании статей с двести пятидесятой по двести пятьдесят третью уставов уголовного суда, ваша задача — поставить в известность судебного следователя или иное облеченное полномочиями лицо и обеспечить охрану места убийства. Надеюсь, не забыли? Полномочное лицо, считайте, известили… и если выгоните, наконец, своих людей во двор и дадите мне переодеться, поедем уж на место убийства. Вы там ничего не трогали? И перестаньте разевать рот, как сом! — рявкнул отец, глядя как исправник все больше наливается дурной кровью. — Там в папке предписание от Министерства внутренних дел и мой паспорт.
Отец убрал пистолет от пленника и, не обращая больше внимания ни на набившуюся в залу толпу, ни на стражника, с облегченным вздохом уронившего шашку на пол, принялся рыться в своих вещах.
Исправник бросил на него очередной настороженный взгляд и наконец потянулся к папке. Зашуршали страницы… и выражение не только лица, но даже вся постановка фигуры его неуловимо изменились: властно расправленные плечи согнулись, злая готовность сменилась растерянностью и даже страхом.
— Так это… выходит… Меркулов Аркадий Валерьянович. — Он глянул в паспорт, потом на отца. — Телосложение среднее… Волосом рус, бороду бреет… Из особых примет — шрам от резаной раны на левой ладони. — Исправник потрясенно уставился на отцовскую ладонь. — Ваше высокоблагородие… нынче всей губернской полиции начальник? — упавшим голосом закончил он и встал по стойке смирно.
— Высокоблагородие… — Урядник заполошно глядел то на Митю, то на отца, воображая, что новое начальство с ним сделает за взятого на прицел сынка.
В зале воцарилась тишина, прерванная пронзительным воплем Юхима:
— Вы шо, ваш-блаародь, ему верите?
— Заткнись, Юхим! — рявкнули оба полицейских, и два кулака с размаху врезались сторожу в челюсть.
— Блуп! — только и сказал тот, отлетая к стене.
— Бабах! — выпавшая из рук бывшего лакея дубинка стукнулась об пол.
— А давайте я вам сюрточок-то почищу, пане! — заголосил тот. — И сынку вашему! Вы не сумлевайтесь, я умею! При старых господах в младших лакеях… могу и рекомендации представить. А вы пошли, пошли вон! Не видите, их высокоблагородия не принимают. — Он деловито замахал руками на стражников, точно на забредших в палисадник кур.