Эжени флиртовала… Женщины времен Июльской монархии - стр. 27
Часам к десяти жандармы тоже замерзли и решили развести огонь в камине.
Мария-Каролина обрадовалась:
– Теперь-то мы согреемся!
Увы! Их убежище вскоре наполнилось густым дымом, и в нем стало невыносимо жарко. Обливаясь потом, задыхающиеся Мария-Каролина и ее друзья стали менять положение, «переворачиваясь с неимоверным трудом», как писал Гибур.
Чугунная плита раскалилась докрасна, и от ее жара загорелось платье герцогини. Все перепугались.
– Предоставьте это мне, – сказала Мария-Каролина.
И совершенно спокойно погасила огонь, помочившись на платье.
К одиннадцати часам жандармы уснули, огонь постепенно погас и положение затворников стало более или менее терпимым. Так прошла ночь…
– Может быть, утром они отсюда уберутся, – сказала тихо Мария-Каролина.
Но едва наступил рассвет, проснувшиеся жандармы снова развели огонь в камине. И сразу же убежище заговорщиков наполнилось ядовитым дымом.
«На этот раз, – пишет нам Гибур, – все надежды рухнули, герцогиня сдалась».
Толкнув ногой плиту камина, она крикнула:
– Погасите огонь, мы сдаемся!
С черным от копоти лицом, покрасневшими от дыма глазами, в обгоревшем платье, она на четвереньках выползла из камина. Оказавшись в комнате, она встала и заявила крайне изумленным жандармам:
– Я – герцогиня Беррийская. Вы – французы и люди воспитанные, и я вверяю себя вашей чести!..
Спустя несколько дней Дейц явился в министерство внутренних дел и потребовал обещанные ему пятьсот тысяч франков.
Тьер вручил ему пачку банкнот.
Но держал он их кончиками пальцев…
Глава 4
Герцогиня Беррийская рожает в тюрьме
Она рожала при разных обстоятельствах…
Анри д’Альмера
Чeрез несколько дней после ареста Марию-Каролину доставили на корабле в цитадель Блей, ставшую местом ее заключения.
В начале января полковник Шуссери, на которого была возложена ответственность по надзору за высокородной пленницей, сообщил маршалу Сульту о том, что герцогиня «весьма нездорова и капризна».
В цитадель был направлен доктор Жентрак. Осмотрев Марию-Каролину, он ограничился тем, что прописал ей успокоительные микстуры и ножные ванночки.
На другой день несколько успокоенный полковник Шуссери отписал в военное министерство, что у принцессы было всего лишь легкое недомогание. Но на всякий случай приписал:
«Живот ее, на мой взгляд, несколько округлился, однако это не было обнаружено врачом, хотя многие это заметили».
В тот же самый день адъютант полковника Шуссери лейтенант Фердинан Петипьер записал в своем дневнике:
«По походке и по размерам живота мадам выглядит женщиной, находящейся на пятом или шестом месяце беременности. Однако же я не могу сказать, что со времени ее прибытия сюда она располнела, так как я вижу ее ежедневно. Неужели она и вправду беременна?»