Эжени флиртовала… Женщины времен Июльской монархии - стр. 20
– Избавьте меня от Дюпена, который так и рвется в президенты. Уговорите Сульта, подберите людей, и вы получите портфель.
Спустя неделю новый кабинет министров был сформирован. Тьер получил в нем пост министра внутренних дел…
Не успел любовник госпожи Досн как следует освоиться в министерском кресле, как ему пришлось заняться чрезвычайно тонким делом: надо было арестовать одну из самых известных и титулованных женщин Франции. Этот арест, как казалось Тьеру, должен был помочь ему окончательно завоевать доверие короля и добиться монарших милостей. Женщина, против которой он намеревался бросить всю полицию королевства, была не кем иной, как герцогиней Беррийской, матерью герцога Бордосского, ставшего после отречения Карла X королем Генрихом V…
Надо сказать, что эта красавица-герцогиня на протяжении последних нескольких лет очень досаждала Луи-Филиппу. После Июльской революции она уехала вслед за королевской семьей в Англию и, наладив связи с легитимистами[21], стала плести нити заговора с целью свержения Июльской монархии и возведения на трон своего сына.
21 января 1831 года, узнав о ее планах, Карл X официально разрешил ей называться регентшей королевства, «как только она прибудет во Францию».
Она покинула Англию 17 июня и переправилась в Роттердам. Затем пересекла Германию, Тироль, Ломбардию, Пьемонт и 8 июля прибыла в Геную под именем графини де Саган.
Король Сардинии Карл-Альберто отказался (по просьбе Луи-Филиппа) предоставить убежище этой очаровательной заговорщице, и та была вынуждена остановиться в таверне Масса. Там она прожила всю зиму, принимая вандейцев, легитимистов, бывших офицеров Карла X, изъявивших желание принять участие в заговоре против узурпатора. Встретилась она и с сотнями секретных агентов. И всем говорила с верой в будущее:
– Мы победим, поскольку поставили перед собой самую прекрасную и благородную задачу!.. Ну у кого во Франции хватит мужества отказать матери, которая потребует наследство для своего сына от имени шестидесяти королей и восьми веков славы?.. А значит, для того, чтобы вернуть трон Генриху V, достаточно, как остроумно заметил господин де Шатобриан, «опрокинуть горшок домашней монархии»…
У этой тридцатичетырехлетней женщины в жилах текла кипучая неаполитанская кровь. Произнося политические речи перед своим маленьким двором в Масса, она заприметила одного молодого адвоката из Нанта по фамилии Гибур, которого вскоре сделала своим дежурным любовником.
И это позволило ей успокоить нервы накануне выступления в великую экспедицию…
24 апреля 1832 года она с горсткой верных людей поднялась на борт отплывавшего во Францию корабля. В три часа утра 30 апреля корабль высадил ее на пустынном берегу неподалеку от Марселя. Там ее уже ждали, спрятавшись в сосновом лесочке, несколько легитимистов. Они подбежали к герцогине.