Эйфория - стр. 21
– А вы ее видели?
– Я узнал о ней всего за несколько дней до нашего отъезда.
– И увидели?
– Они практически вручили ее мне.
– Как подарок?
– Ну да, вроде того. Подарок. Но потом другой клан – в нашей деревне было два противоборствующих клана – отобрал ее, прежде чем я успел толком рассмотреть. Я хотел убедить Нелл задержаться подольше, но если она что-то вбила себе в голову, ее уже не свернуть с пути.
– А почему она хотела уехать?
– Кто знает. Племя не соответствовало выводам ее диссертации. А музыку заказывает она. Мы существуем на средства, выделенные ей на исследования. Так вы расспросите своего информанта? Насчет священной флейты?
– Да я их тысячу раз уже терзал насчет подобных штук, но ладно, спрошу.
– Спасибо, дружище. Просто посмотреть на его лицо, честно. Глянуть, где он проколется.
За поворотом показался мой пляж.
– У вас осталась та москитная сетка? – спросил Фен.
– Какая сетка?
– Та, что Хэддон подарил вам в Сиднее, помните? Я тогда позавидовал.
А я ничего такого не помнил.
Я выключил мотор и взял весло, чтобы не перебудить всю деревню.
Фен потряс жену за плечо:
– Нелл. Мы на месте. Мы приплыли к знаменитым киона.
– Тсс. Только не буди их, – прошептала она. – Дабы не получить стрелу в бок от Великих Воинов Сепика.
– Владык, – поправил Фен. – Владык Сепика.
Моя хижина стояла в стороне от остальных и много лет была необитаема. Ее построили вокруг радужного эвкалипта, ствол которого проходил сквозь пол и крышу. Многие киона верили, что это непростое дерево, что у него есть душа и здесь собираются их умершие родственники обсуждать свои таинственные планы, а потому держались подальше, по широкой дуге огибая хижину. Мне предлагали соорудить дом ближе к центру деревни, но, наслушавшись историй об антропологах, которые месяцами дожидались, пока их жилище будет готово, я предпочел устроиться здесь. Я волновался, справится ли Нелл с лестницей – сравнительно широкой балкой с зарубками вместо ступеней, но она легко вскарабкалась наверх, даже с фонариком в руке. И не заметила дерева, пока в хижине не зажгли свет. Тут я услышал классическое американское “вау”.
Мы с Феном втащили их вещи, и я зажег все три керосиновые лампы, чтобы внутри казалось просторнее. Ствол эвкалипта съедал значительную часть комнаты. Нелл погладила дерево. Кора отслаивалась, мягкий ствол был исчерчен цветными полосами – оранжевыми, ярко-зелеными, лиловыми. Она не впервые видела радужный эвкалипт, но это был великолепный экземпляр. Провела ладонью вдоль синей полосы. Мне чудилось, что они с деревом разговаривают, как будто я представил ее старому другу, а оказалось, что они давным-давно знакомы. Я и сам много-много раз гладил это дерево, разговаривал с ним, плакался ему, рыдал, уткнувшись в его ствол. Я занялся поисками аптечки и виски, потому что устал и чувствовал себя неважно после бессонной ночи и долгого путешествия и не был уверен, что смогу ответить что-то внятное, если она вдруг спросит о моем дереве.