Эйфория - стр. 23
– А вы возместили ущерб?
– В каком смысле? – не понял я.
– Вы предложили этой женщине что-нибудь, дабы исправить ошибку, совершенную людьми вашего рода?
– Эти подонки едва ли могут считаться моими родственниками.
– Для этой женщины именно так и есть. Они искренне считают, что таких, как мы с вами, во всем мире наберется не больше дюжины.
– Я подарил ей соль и спички и всеми способами, которые только мог придумать, старался завоевать ее расположение.
– У них существует формальный ритуал искупления вины?
– Понятия не имею.
Я определенно разозлил ее.
– Как можно восстанавливать людей против себя! Все это поймут и будут лукавить, отвечая на ваши вопросы, подстраиваться. Она же искажает все ваши результаты.
Фен весело хихикнул за нашими спинами:
– На этот раз ты управилась быстро. Думаю, это рекорд. Ну что, сложим костер из его записей?
Лицо Нелл вспыхнуло нежным румянцем.
– Простите, я… – Она беспомощно потянулась ко мне.
– Вы абсолютно правы. Я должен был выяснить, как можно возместить ее потерю.
Она явно не поверила ни моему тону, ни выражению лица и принялась вновь извиняться. Но меня совершенно не смутили и не рассердили ее слова. Скорее, наоборот. Я жаждал большего, жадно стремился к нему. Идеи, предложения, критика моего подхода. Фену, может, и доставалось этого с лихвой, но мне-то определенно не хватало.
– Давайте-ка займемся вашими боевыми ранениями.
Я пошел в дальнюю часть дома за аптечкой.
И услышал, как Фен сказал:
– Ну что, научила его основам шпионской работы, да?
Ответа Нелл я не расслышал. Когда я вернулся, она уже сидела рядом с мужем и лицо ее обрело прежнюю зловещую желтизну.
Фен не изъявлял желания заняться лечением жены, поэтому я взял для начала ее левую руку, с порезом на ладони. Непостижимо, как они могли столь легкомысленно относиться к подобным травмам. Сепсис – одна из величайших опасностей работы в поле.
Фен, должно быть, углядел что-то в моем лице.
– Наши лекарства улетучились за неделю, – сообщил он. – Всякий раз, как мы получали посылку, Нелл расходовала мази и таблетки на болячки и царапины своей малышни.
Я залил порез йодом, смазал дезинфицирующей мазью и плотно перевязал. Ее рука сначала лишь робко касалась моей, но быстро расслабилась и доверчиво опустилась мне в ладонь.
Должен признаться, я не спешил. После пореза занялся мелкими ранками: две на руке, одна на шее и – она закатала штанину – еще одна на правой лодыжке. Мне показалось, что это все же не лейшманиоз, а маленькие тропические язвы. Возможно, на теле были еще, но я не решился просить ее раздеться. От лихорадки дал ей аспирин. Фен наблюдал за процедурой, пока глаза его не начали закрываться.