Exuvium - стр. 5
Женщина будто специально не торопилась сообщать новости: медленно ходила по гостиной, посмеивалась над фотографиями, по-хозяйски оглаживала новый диван, подняла с пола плед, громко цокая, затем удобно устроилась в мягком кресле и закурила. Шелби ненавидела запах табака, да и отец её не мог похвастаться любовью к сигаретам, а Маргарет знала это. Она с особым наслаждением выпускала терпкий дым из ноздрей и рта, поглаживая тонкими пальцами приятную на ощупь обивку кофейного цвета и с особым вниманием наблюдая за дочерью. Далеко не пухлые губы вовсе стали тонкой полоской, побелели, а серые глаза по цвету напоминали мокрый асфальт. В них невозможно было уловить хоть что-то, кроме гнева и раздражения: они затмили даже страх и растерянность. С короткими волосами она ещё больше напоминала отца, на которого была похожа, как две капли воды.
Однако женщину настораживало вовсе не это. Если бы Маргарет сейчас снималась в фильме, она бы подумала, что попала в какой-нибудь мистический триллер, а в коридоре стоял призрак, некогда живущей в полузаброшенном доме. И он медленно шёл к ней, не опуская глаз, надеясь так напугать артистку, заставить её кричать от страха приближающейся смерти. Но опытная лицедейка редко показывала истинные эмоции. Шелби, в отличие от неё, всегда была открытой, не скрывала своих чувств, смело показывала ненависть к женщине, которая бросила её, едва малышке перевалило за год.
Ровно до восемнадцати лет девушка ничего не знала о своей матери, будто её и не было вовсе. Благодаря отцу она не чувствовала потребности ещё в ком-либо, ведь у девочки было предостаточно внимания. И больше всего она ценила то, что Уильям Эртон совмещал тяжёлую работу и воспитание дочери, чего не смогла сделать молодая Маргарет. Мужчине было тяжело: ему приходилось часто просить родителей, чтобы те присматривали за маленькой внучкой. Но после работы он всегда уделял Шелби время, несмотря на сильную усталость, потому что девочке необходимо было чувствовать любовь и заботу.
А успешная актриса не вспоминала о своей семье на протяжении нескольких лет, затем на заре популярности вернулась к бывшему мужу, надеясь, что тот её примет. Так всё и случилось, ведь шериф Эртон был добрым и отчасти наивным, так и не смог забыть свою первую и единственную любовь, хотя не рассказывал об этом никому, даже своей дочери.
Девушка же безумно разозлилась, поклялась себе до последнего дня своей жизни помнить тот злополучный восемнадцатый день рождения, когда незнакомая женщина с лисьим взглядом и высокими скулами ворвалась в тихую жизнь их семьи. Одетая в дорогое, переливающееся на свету элегантное красное платье, сочетающееся с не менее яркой помадой, Маргарет снова очаровала несчастного мужчину. Никто не мог устоять перед её тёмно-карими глазами, радужки которых сливались со зрачками, делая взгляд бездонным, похожим на Марианскую впадину.